ознакомьте меня с правилами поведения в отсеке. Учтите, я не астронавт.
— Есть, сэр! Слушаюсь, сэр! — лицо Гарри приняло самое серьезное выражение. — Самое главное, сэр, не делайте резких движений, чтобы не повредить оборудование. Второе, во время маневров занимайте место в своем контейнере и пристегивайтесь понадежнее… тут есть ремни, — он продемонстрировал. — Третье, в случае попадания метеорита…
— Меня не интересует попадание метеорита, — прервал его Блейд. — И я обещаю, подполковник Нибел, задушить вас медленно, неторопливо, не делая резких движений.
— Понял, сэр! Прошу простить, сэр!
Нибел ловко порхнул к стене, покопался там, разворачивая какое-то приспособление, напоминавшее казенную часть стодвадцатимиллиметровой гаубицы, и бодро доложил:
— Вакуумный унитаз, сэр! Приведен в боевую готовность! Прошу вас!
Пока Блейд, спустив комбинезон, седлал непривычное устройство и приноравливался к нему, Гарри трещал без умолку:
— Вы, безусловно, правы, сэр, я не с того начал. Ведь клозет, по сути дела, самая важная вещь на корабле… центр местной Вселенной, можно сказать. Что такое в конце концов наша ракета? Как говорила моя пятая жена, унитаз с мотором, и все! А уж малышка Джейн понимала толк в таких вещах! Она была физиологом и…
— Была? — Блейд осторожно слез с насеста и подтянул комбинезон; унитаз за его спиной глухо рявкнул — вероятно, реализуя свои вакуумные функции — Что же с ней случилось, с нашей малышкой Джейн?
— Ничего. Она по-прежнему служит в НАСА. Прошедшее время, сэр, в данном случае означает, что крошка выпорхнула из моей постельки. Боюсь, навсегда… — Гарри грустно потупился.
Оправившись, Блейд пришел в хорошее расположение духа. Второй пилот помог ему умыться — соответствующее устройство оказалось еще сложнее вакуумного унитаза. Затем они поели, потягивая из туб саморазогревающийся фуд-квик, и странник велел Дугласу доложить обстановку. Согласно рапорту первого пилота, старт и отстрел двух ступеней были произведены без сучка, без задоринки, все бортовые системы функционировали нормально, корабль прошел около восьмидесяти тысяч миль и до выхода на луноцентрическую орбиту оставалось шестьдесят три часа. Дуглас также радировал в центр управления полетом, державшим их суденышко в радарном луче, что «двухсотфунтовый телескоп никаких повреждений при взлете не получил». Эта кодовая фраза предназначалась для генерала Стоуна.
Ознакомившись с обстановкой, Блейд провел беседу с экипажем. Выяснилось, что дежурство у пульта было чистой проформой — до маневра выхода на лунную орбиту их корабль вели земные станции слежения, и делать пилотам было абсолютно нечего. Этот полет не преследовал никаких военных или научных целей; у Дугласа и Нибела имелась лишь одна задача — доставить своего командира в некую точку на поверхности Луны в сотне миль к западу от Океана Бурь.
Оба пилота оказались ветеранами. Дуглас поднимался в космос в седьмой раз, для весельчака Гарри Нибела эта экспедиция была шестой. Он многословно жаловался, что каждый полет разбивает его семейную жизнь: по возвращении очередная жена давала ему отставку, опасаясь не то последствий космического облучения, не то чрезмерной славы своего супруга, не то его любвеобильности. Нибел страдал, ожидая, что так же поступит и крошка Карин, его нынешняя жена, шестая по счету, и все порывался поведать командиру историю своих несчастий.
Блейд велел ему заткнуться, лег в свой контейнер и заснул.
Его трясли за плечо.
— Командир! Проснись!
Блейд открыл глаза; в двух футах от него плавало лицо Дугласа, и было оно весьма мрачным.
— Обстановка?
— Полетное время — двадцать два часа пятнадцать минут; расстояние — девяносто шесть тысяч триста пятьдесят одна миля, — доложил первый пилот. Немного помолчав, он добавил: — За бортом наблюдается любопытное зрелище.
Оттолкнувшись от своего ящика, странник подплыл к левому иллюминатору. Где-то сзади маячил огромный диск Земли, голубой и зеленый, в разводах белых облаков; выше угадывалось яростно пылающее Солнце, отсеченное верхней закраиной окна. Но не эти великолепные светила и не звезды, неподвижные и яркие, приковали внимание Блейда: он заметил несколько разноцветных точек, перемешавшихся параллельно их курсу. Вернее говоря, примерно в том же направлении — эти огоньки словно танцевали в пространстве, то приближаясь к крохотному земному кораблику, то удаляясь в сторону Земли, Солнца, Луны или просто в пустоту.
— Можешь взглянуть с правого борта, командир, — подал голос первый пилот. — Там солнце не слепит глаза, лучше видно.
Блейд оторвался от иллюминатора.
— Спасибо, не стоит. Я увидел все, что хотел. — Он обвел взглядом свой экипаж: Дугласа, парившего над контейнером, и Нибела, который устроился в своем кресле. — Ну, что вы приуныли? Следят? Черт с ними, пусть следят!
— Ты, кажется, не удивлен? — спросил Гарри. Его физиономия, обычно сохранявшая лукаво- насмешливое выражение, сейчас была серьезной и даже угрюмой.
— Не удивлен. Ну и что?
— При виде такого эскорта, — глаза Гарри стрельнули к иллюминатору, — любой нормальный человек наложит в штаны.
— Значит, я ненормальный, — Блейд ухмыльнулся. — Скажи-ка мне лучше, может, у нас коллективная галлюцинация?
— А на локаторе у меня тоже галлюцинация? — зло ощерился Нибел. — А в прошлых полетах тоже была галлюцинация? А у русских парней тоже мания преследования?
— Они всегда появляются, рано или поздно, — пояснил Дуглас. — Сопровождают и наши объекты, и аппараты красных.
— Любопытно… — Блейд покосился на локатор, где танцевала стайка зеленоватых бабочек. — Значит, это общеизвестный факт?
— Как сказать… И мы, и русские космонавты всегда докладываем о таких встречах, но руководство… оно… как бы это выразиться…
— Не верит? — подсказал странник.
— Не то чтобы не верит… еще не сформировало мнения по этому поводу — скорее, так.
— Мы летаем в ближний космос ухе двадцать лет. Вполне достаточный срок для любого бюрократа.
Дуглас едва заметно улыбнулся.
— Проблема сия слишком сложна и запутанна, — он кивнул на локатор, — бюрократы же, что наши, что советские, большие тугодумы. Если проблема слишком сложна, то лучше всего сделать вид, что ее вообще не существует.
— Я понимаю, — Блейд кивнул. — Но почему у вас такой похоронный вид, парни? Может быть, они сопровождают наши корабли, чтобы оказать помощь в случае чего? Вроде нянек, которые следят за первыми шагами младенца?
— За те двадцать лет, о которых вы упомянули, сэр, — произнес Дуглас официальным тоном, — в космосе случались аварии, и довольно серьезные. И я что-то не припомню, чтобы нам оказывали помощь.
Этим словечком, «нам», он словно связал русских и американцев, объединив их в единое, великое и интернациональное братство звездоплавателей Земли. На миг Блейда уколола зависть — еще ни разу корабль под флагом его страны не поднимался в космос.
Они помолчали, потом Нибел сказал:
— Что до меня, то я чувствую некоторый дискомфорт при виде таких «нянюшек». Так и кажется, что в спину глядят шестидюймовые лазеры… и что они вот-вот просверлят в моей черной шкуре дырку с футбольный мяч.
