его реакцию, когда вчера вместо ровной фоновой линии самописец вдруг забился в отчаянных судорогах. Сначала его светлость счел произошедшее аппаратурным сбоем и ринулся проверять все заново; убедившись, что ошибки быть не может, он поднял трубку прямой связи с ведомством Дж. Затем последовал ночной звонок Блейду, оторвавший его от столь приятного времяпрепровождения.
Итак, ошибки быть не могло — по Земле разгуливал некто, не имевший отношения к земному миру, и его цели оставались абсолютно неведомыми. Теперь же, после доклада премьеру, пришелец превратился в полную и незыблемую реальность; даже если бы он не существовал, его пришлось бы выдумать. Дороти Флетчер была дамой серьезной и шуток не понимала.
Не прекращая объяснений, Лейтон метался по крохотной комнате. Блейд давно перестал понимать его; Дж., вероятно, тоже. Оба разведчика хотели лишь одного — приступить к действиям. Каким? Определить это должен был научный руководитель проекта «Измерение Икс».
Наконец Лейтон успокоился; скорее всего, ему надо было выговориться — а, учитывая секретность проекта, он не мог вести подобные разговоры даже со своими ассистентами. Старик кивнул головой и направился к двери; оба гостя последовали за ним. Через минуту они стояли перед ТиВи-Икс — внушительной установкой со множеством шкал, циферблатов, разноцветных лампочек и клавиш. В центре массивного стального шкафа слабо светился экран, из широкой щели под ним медленно выползала бумажная лента, спадая на пол ровными витками. Его светлость взглянул на острые зубцы, вычерченные пером самописца, и удовлетворенно хмыкнул.
Разведчики, старый и молодой, молчали. Лейтон снизошел до объяснений.
— Объект имеет массу около двухсот фунтов… Крупный экземпляр! Сейчас находится от нас на расстоянии восьми миль… Я полагаю, это человек.
Дж. и Блейд переглянулись; до сего момента сомнений в человеческой сущности пришельца у них не возникало.
Между тем профессор продолжал:
— За последние два часа он сместился на шесть миль в северо-восточном направлении… Мое мнение — он идет пешком.
Голый, в зимнем Лондоне… Блейд вздрогнул, вспомнив свой визит в Берглион. Конечно, столица Британии не столь безлюдна, как ледяные берглионские равнины, но в это время года почти так же холодна.
— Вы можете указать нам точные координаты? — спросил Дж.
— Разумеется… на этом будет построена вся методика поиска, — Лейтон начал вращать рубчатую рукоятку, приглядываясь к мелькавшим на экране цифрам. — Восемь и две десятые мили, ошибка — сто ярдов… Азимут — семьдесят два градуса, ошибка — градус… Прочесывать придется около четверти квадратной мили… — ответ его светлости напоминал сообщение какого-то автомата.
Блейд приуныл — чтобы проверить такую территорию, требовалась помощь полиции. Однако профессор, похоже, придерживался иного мнения.
— Прекрасно, прекрасно… Такая точность — отличный результат! Однако, джентльмены, для уточнения позиции объекта мне придется за ним еще понаблюдать.
— Я вызвал радиофицированный «роллс-ройс» и три машины с группой захвата, — сообщил Дж. — Мои люди уже ждут наверху.
— Такая оперативность достойна похвалы, мой дорогой, — Лейтон усмехнулся. — Я буду направлять вас, сообщая обо всех перемещениях объекта.
С минуту они молчали, словно собираясь с силами; Блейду казалось, что он идет охотиться на самого себя. Наконец, Дж. сказал:
— Пожалуй, мы тронемся. Ты готов, Ричард?
— Да, сэр, — Блейд нащупал под мышкой рукоять «магнума».
Когда он выходил, крабья клешня Лейтона ухватила его за рукав.
— Ричард… я прошу вас… постарайтесь взять его живым… И сразу доставьте ко мне… Обещаете?
Блейд молча кивнул.
За рулем сидел Стив Рендел, крепкий сорокалетний мужчина, отличный водитель и стрелок. Блейд устроился рядом, Дж. привольно расположился на заднем сиденье. На коленях у него лежала трубка радиотелефона.
— Лейтон, слышите меня?
— Да.
— Начинаем операцию.
В ответ его светлость что-то неразборчиво буркнул. В последние годы обычная раздражительность Лейтона усилилась; видно, он чувствовал, что время его истекает и гневался на своих помощников, на коллег, на Бога и весь мир. Пару лет назад он был совсем плох, и если бы не снадобье, доставленное Блейдом из Гартанга, его светлость уже вел бы научные дискуссии с Сатаной.
Рендел медленно выехал на набережную; три машины, набитые людьми из спецкоманды, акулами скользили сзади.
— Проехали мост, — сказал Дж. в трубку. — Куда теперь?
— Все идет нормально, вы приближаетесь… Поверните на двадцать шесть градусов к востоку…
Там несла свои маслянистые воды Темза. Блейд тихо чертыхнулся — старик мог с тем же успехом посоветовать проехать через тронный зал Букингемского дворца.
Автомобиль обогнул восточное крыло Тауэра, построенное во времена Марии Стюарт.
— Прямо, Рендел, — произнес Дж. — Поезжай прямо.
Во внутреннем динамике сразу же раздался раздраженный голос Лейтона:
— Вы все еще двигаетесь на север? Почему? Двадцать шесть к востоку, я сказал!
— У меня машина, а не плавающий танк, — буркнул Дж. — Вы проложили маршрут прямо в реку.
— Ладно… сейчас я постараюсь раздобыть карту Лондона… Подождите, — Голос его светлости стих, было слышно, как он отдает приказы своим вышколенным ассистентам, но слов Блейд не разобрал.
Над Лондоном медленно, очень медленно, почти незаметно, начал разгораться серый рассвет — и вместе с ним на столицу опускался туман. Он наползал с Темзы, выбрасывая вдоль улиц свои белесые влажные щупальца, скрадывая перспективу и превращая дома в колеблющиеся бесформенные глыбы. Свет фар тонул ярдах в двадцати; Рендел выругался сквозь зубы и удвоил внимание. Возможно, во времена Моне, лондонские туманы отливали розовым; теперь же, смешиваясь с сажей металлургических заводов и выхлопами бесчисленных автомашин, он становился серым, оседая на коже противными вязкими каплями и пачкая одежду. Иными словами, он превратился в то, что американцы предпочитали называть смогом.
— Дж., объект находится где-то в районе Коулд-ХарборЛейн, в Сюррее… — это Блейд представлял и без последнего комментария его светлости. — Последние четверть часа приборы не фиксировали никаких перемещений… Вероятно, он заснул.
Рендел включил галогеновые противотуманные фары, хоть немного помогавшие ориентироваться в заливающем Лондон сером молоке, и на первой передаче начал медленно объезжать Тауэр. Блейд представил, как старый ученый, склонившись над картой, отмечает на ней их маршрут.
Теперь они двигались в сторону от Темзы — четыре автомобиля, вытянувшиеся цепочкой. На Рочестер-роуд стали попадаться первые встречные машины; осторожно сигналя, словно суда в тумане, они появлялись неведомо откуда и медленно скрывались позади. Сквозь белесое месиво едва-едва проглядывал сплющенный багровый глаз солнца; зимний туман Лондона играл с водителями в свои игры.
Мимо Винсент-сквер, по Воксхолл-бридж-роуд они пробрались на южный берег. Опоры моста скрывались и мутном киселе, он казался висящим в воздухе.
— Ведите нас, Лейтон, — вновь подал голос Дж.
— Все в порядке, джентльмены… Он двинулся, идет к югозападу, медленно… миля в час или около того.
Блейд прикрыл глаза — возбуждение последних часов прошло, постепенно сменяясь апатией, и он только огромным усилием доли заставлял себя следить за дорогой. Встречных машин становилось все больше — жители предместий спешили на работу в Сити, и каждый хотел успеть туда пораньше, до того, как
