На лице Эви появилось такое выражение, словно она была до крайности оскорблена.
– Это эгоизм, непроходимая тупость и вообще полный идиотизм!
– Эви…
– Ты думаешь, что после проведенной с тобой ночи я обезумею от любви?! – воскликнула она с возмущением.
Он обезумел после проведенного с ней дня.
Эви отстегнула ремень безопасности. Это был скверный признак. Она развернулась на сиденье, чтобы высказать Коулу все, что она о нем думает.
– Послушай, ты! Я не собираюсь навязывать тебе какие-то взаимоотношения! Я скорее умру, чем еще раз повторю ту же самую ошибку! Только потому, что я назвала тебя «героем»…
– А что, на самом деле ты так не думала? – Резкий сигнал соседней машины заставил Коула выругаться и быстро занять освободившееся место.
Эви откинулась обратно на спинку сиденья.
– Ты действительно вел себя как герой. Но это еще не значит, что я тут, же примусь клясться тебе в вечной любви или тянуть в постель! Я думала, что отношения вполне могут развиваться постепенно. Если им есть куда развиваться.
– В таком случае, весь этот разговор происходил под влиянием гормонов.
– Это твои слова!
Эви с отвращением отвернулась от него, скрестила руки на груди и закинула ногу на ногу. Вдали уже виднелись окраины Канзас-Сити. Эви хмурилась, теперь еще и оттого, что они еле ползли. Она смотрела в окно и размышляла. В этом споре последнее слово осталось за ней, так почему же она чувствует себя проигравшей?
Да, действительно, она улыбалась ему, восхищалась его героизмом, а потом самозабвенно целовалась с ним. Ну, когда она хоть чему-нибудь научится? Нельзя было так открыто выражать свои чувства! Эта любовь не была непосредственной, непринужденной. Ей не хватало свободы действий и такта.
Но Эви была совершенно уверена, что Коулу хочется целовать ее, – ведь он так страстно обнимал ее, так нежно и настойчиво целовал! И так заботливо укутал ее своей курткой…
И она сделала из этого слишком далеко идущие выводы. Как и всегда.
Эви подавила желание застонать. Коул закрыл окно, чтобы выхлопные газы не попадали в салон. Кондиционер с шуршанием принялся нагнетать холодный воздух. Эви стиснула руки.
Он не хочет ее любви. Он прямо так и сказал. Какое предупреждение ей еще нужно? Череп со скрещенными костями и подпись: «Осторожно, этот мужчина опасен для вашего здоровья»?
Взгляд Эви был устремлен на видневшееся вдали высотное здание.
– Я обещала Майку, что в половине шестого перешлю ему статью по факсу.
– Так Майк – твой редактор?
– Нечего произносить это с таким облегчением. Он станет моим бывшим редактором, если я не отправлю ему статью вовремя. Мне нужен модем и факс. Они вон в том синем небоскребе. Попробуй туда пробраться.
– Я все время смотрю, как тут можно выбраться.
У Эви возникло тошнотворное ощущение, что выход для себя он уже нашел.
Факс отстучал новое задание Майка. Эви просмотрела его и удивилась. Босс потребовал, чтобы она подробнее писала о машине. А что о ней писать? Машина работает. Машину пора помыть. Машина доставила их туда, где они сейчас.
Но где они сейчас?
Эви сунула полученный факс в папку. В данный момент ее меньше всего интересовали машины.
Она подошла к «конквесту» со стороны водительского места.
– Мы могли бы взять пару хот-догов и пойти посмотреть матч, – предложил Коул. – Стадион Кауфмана нам по пути.
– Что?
– «Канзас-Сити Ройялз». Два выигранных матча. Две недели до конца сезона.
Эви представила себе, как она сидит рядом, с Коулом, а вокруг ликующие зрители кричат, свистят и аплодируют, и внезапно ей захотелось плакать.
– Матч закончится поздно.
– Мы могли бы, и заночевать в Канзас-Сити.
И ужинать в напряженном молчании в каком-нибудь ресторане при гостинице? Спасибо, не надо.
– Я хочу к ночи добраться до Уичито. – Коул вздохнул.
– Если это из-за того, что я наговорил…
– Ты выразил свои чувства предельно ясно. – А она совершила свою обычную ошибку, погрузившись в свои чувства и слишком быстро их обнаружив. – Я хочу ехать дальше.
Коул умолк. Потом он включил радио и поймал передачу – шум переполненного стадиона узнавался безошибочно.
