– Сегодня два матча. По крайней мере, мы можем послушать репортаж.
Не умеющая скрывать своих чувств Эви поняла, что опять сказала слишком много.
Фиона рассматривала свой любимый кристалл в лучах утреннего солнца. Она искала в нем ответы на вопросы, ключи к загадкам. Но там, где Фиона ожидала увидеть цветную призму, был лишь какой-то мутный вихрь. Творилось что-то странное.
Это происходило с женщиной из Огайо. Но сейчас Эви находилась не в Огайо – в этом Фиона была уверена. И мужчина, о котором она спрашивала… Он был в… Канзасе? В Айове? В каком-то из внутренних штатов.
Фиона покачала головой. Все непонятнее и непонятнее. Наверно, она съела слишком много острого перед передачей. А возможно, перемены в личной жизни повлияли на ее проницательность.
Фиона со вздохом положила кристалл. Надо позвонить в «Вечерний Остин» и настоять на еще одном выходе в эфир. Фиону охватило странное чувство, что эта женщина, Эви, и ее безымянный мужчина движутся навстречу неприятностям. Причем крупным неприятностям. Из тех, которые разлучают людей.
Или соединяют их на всю оставшуюся жизнь.
– Вот идиот! У него же никакой логики. Что хорошего выйдет из повышения тарифов в торговле с Канадой? Канада – дружественная страна!
На следующее утро, когда они покинули Уичито, за руль села Эви. Эта возмущенная реплика относилась к болтовне диск-жокея. Эви осмотрелась, чтобы проверить, вписывается ли она в транспортный поток.
– Может, лучше включить музыкальную передачу? – предложил Коул.
– Пускай болтает. Хоть какой-то собеседник.
– Как ты можешь разговаривать с радиоприемником?
– Если бы кто-то – не будем уточнять, кто именно, – был, хоть немного поразговорчивее, мне бы не пришлось разговаривать с радиоприемником.
– Давайте не будем.
– Тарифы на канадские товары тормозят развитие производства. Что ты об этом думаешь?
Коул думал, что отношения между ними и так достаточно напряженные, чтобы приплетать сюда еще и Канаду. Он достал с заднего сиденья папку с картами и принялся их перебирать, раскладывая в алфавитном порядке. Потом он принялся за коробку с кассетами.
– Прекрати, – резко сказала Эви.
– Ты же не сможешь одновременно следить за дорогой и искать нужную кассету.
– Они лежат по порядку.
– Пол Саймон после «Ю-2»? «Джипси» рядом с «Севильским цирюльником»?
– А я люблю разнообразие.
– Это же минутное дело.
– Дай мне Гершвина.
– Только не Гершвин, – пробурчал Коул. Эви повелительно протянула руку.
– Если ты не хочешь слушать о политике…
– Гершвина мы слушали уже два раза. – Эви покопалась в кассетах, выбрала другую и вставила ее в магнитофон. Салон заполнили звуки «Обходчика из Уичито».
– Прекрасно. – Тихонько подпевая, Эви снова сосредоточилась на управлении автомобилем.
Дорога внезапно сузилась до двухполосной. Эви посмотрела на промелькнувший дорожный указатель.
– Додж-Сити! – Эви наклонилась, вцепившись в руль.
– Что случилось?
– Но это не дорога в Техас! Мы едем не туда!
– Ты свернула на эту дорогу сразу же, как мы выехали из Уичито.
– Но я хотела поехать на юг, через Оклахому до Форт-Уэрта.
– Мне ты ничего не сказала, – с упреком произнес он.
Она и так за последнее время наговорила ему много такого, чего говорить не стоило.
– Черт! – Эви потянулась за картой. Коул подал нужную.
– И как ты теперь хочешь ехать?
Эви нахмурилась, словно дорога могла стать шире, если повнимательней к ней присмотреться.
– Это не главная автострада.
– А ты это только заметила? Она же уже миль тридцать двухполосная. – Коул не смог скрыть иронии в голосе.
– Я думала, что мы въезжаем в Оклахому. Это примерно на сто миль южнее Уичито. А сейчас мы…
– На сотню миль западнее.
