– Ты знаешь, самому не верится, что я такое натворил.
Эви рассмеялась.
– Какой у тебя был перепуганный вид!
– Ты знаешь, поджигать одежду дамы мне раньше не приходилось!
– Охотно верю.
Судя по растерянному выражению его лица, она могла бы с таким же успехом сказать «Я тебя люблю». И она это сказала. И как раз вовремя.
Он снял одну руку с баранки, поймал руку Эви и прижал ее к своему бедру.
– Боюсь, я этого не заслуживаю…
– В свете последних событий?
– Да, света было довольно! Точнее, огня. Я думал, ты будешь меня пилить, – признался он.
– Судя по твоему несчастному виду, с этим ты прекрасно справишься и без меня, – улыбнулась она.
– Ты меня простила?
В мозгу Эви прозвучал сигнал тревоги. Стоит ли прощать его так легко? Ведь его мать тоже всю жизнь только и делала, что прощала его отца…
– Еще не решила. Я над этим подумаю.
Он мрачно улыбнулся и кивнул на дорогу.
– Ладно.
«На войне и в любви все дозволено, – подумала Эви. – В том числе и маленькие хитрости…»
– Мы здесь были, когда мне было лет десять, – сообщила Эви. – В Йеллоустоне я могла бы провести и месяц.
– Можно было бы, если бы у нас было туристское снаряжение, – сказал Коул и выключил радио. – Потом поедем в Монтану. До Бозмена где-то час езды.
– А ты где жил?
– В трех часах езды к северу, недалеко от Грейт-Фолс.
– Просто жду не дождусь, когда мы туда доберемся!
– К закату будем там.
А потом стемнеет. И наступит еще одна ночь. Ночь, которую она проведет с Коулом…
Эви выпрямилась на сиденье. У нее было странное чувство, что эта ночь будет не такой, как другие. Она не просто покажет ему, как она его любит, она ему об этом скажет. Она отворила запертую дверь, за которой прятала свои чувства, и Коул не отверг ее. Она боялась, что он сбежит, но оказалось, что он разделяет ее любовь.
Она содрогнулась от желанья. Вспоминая проведенные вместе ночи, Эви просто не могла себе представить, что можно сойтись еще ближе, чем они уже сошлись. Он задел такие струны в ее душе, о которых она и сама не подозревала, заставил раскрыться так, как она никогда не раскрывалась перед другими мужчинами.
Она оттянула пальцем свой воротник.
– Что, жарко?
Эви не знала, что ему ответить. Ее бросало то в жар, то в холод. Она потянулась к приборной доске.
– Обогреватель все еще работает?
– Нет, я его выключил полчаса назад. Ты тогда вроде задремала…
– Да, мне удалось немного поспать.
Он посмотрел на ее бедра, и губы его раздвинулись в самодовольной мужской улыбке.
– Я как раз думал, что тебе может сниться. – Она отвернулась, чтобы Коул не видел выражения ее лица.
– Мне ничего не снилось.
– Ты что-то бормотала. И улыбалась. И постанывала. Если бы я не слышал от тебя таких стонов раньше… – Он не договорил.
Эви сглотнула.
– Что-нибудь не так?
– Мне хочется поразмять ноги.
Он немедленно притормозил. На краю дороги, в тени заснеженных сосен, была небольшая площадка для стоянки.
Эви отстегнула ремни, выбралась из машины и отбросила назад волосы. Щеки у нее раскраснелись от морозного воздуха.
– Что-то у меня кружится голова.
