— Может, у тебя просто была лихорадка?
— Я хотел тебя охранять. Это все время было для меня самым главным.
— Охранять — это еще не значит любить, — возразила Бриджет.
Бен поднялся еще на одну ступеньку и пригладил ей растрепавшуюся челку.
— Это — часть любви.
Танец под неслышную музыку прекратился.
— Правда?
Бен понимал, о чем она спрашивает. Она хотела узнать: «Ты меня правда любишь?»
— Мне не хотелось рисковать твоим покоем. Боюсь, что ты будешь в опасности из-за того, что я сюда явился.
— Никакой опасности не было.
— И я не хочу причинить тебе боль, — продолжал Бен приводить свои доводы.
— Ты считаешь, что мне этого не выдержать?
Он нежно взял ее за подбородок, чуть приподнял ей голову и быстро поцеловал в губы.
— Тогда почему у тебя такой испуганный вид?
Она пожала плечами. Они стояли так близко, что слышали отчаянный стук сердец, бившихся в такт.
— Может, потому, что я тоже тебя люблю.
13
Бриджет ожидала чего-то необыкновенного — и она это получила. Бен поднес спичку к бумаге, уложенной под поленья в камине. Комнату озарил мягкий золотой свет. Потом он принялся зажигать свечи, поднося к ним горящую щепку. Они вместе зажгли свечи с ванильным ароматом, которые Бриджет пристроила на тумбочке возле кровати. Он обхватил пальцами ее запястье и гладил ей ладонь, пока она подносила дрожащую щепку к розовым свечам на бюро.
Еще они сожгли в комнате тонкие стебли ароматной восковницы — на столе, который Бен приспособил для наблюдений. А Бриджет еще боялась, что он станет возражать! В ответ на ее робкое предложение он сам передвинул свою подзорную трубу, чтобы им удобнее было танцевать. Влетевший в открытое окно ветерок заставил пламя кланяться и трепетать. Смешение ароматов добавляло таинственности свежему озерному воздуху.
Бен негромко напевал, прижавшись щекой к ее щеке. Их отражения скользили по окнам, окружавшим комнату с трех сторон. Бриджет изумлялась тому, какой маленькой и хрупкой кажется рядом с ним и какая сила и забота чувствуются в его склонившейся к ней фигуре. Когда он остановился, чтобы ее поцеловать, комната продолжила свое вращение. Бриджет прерывисто вздохнула и закрыла глаза.
Время и пространство исчезли. Бен подхватил ее на руки и отнес на кровать. Она не стала разжимать рук, обвившихся вокруг его шеи, притянув на постель вместе с собой. Его губы сохранили вкус вина. Ей хотелось попробовать солоноватое тепло его кожи. Она расстегнула его рубашку.
Не дав ей зайти слишком далеко, он вытянулся на постели рядом с нею и откинул покрывало, чтобы достать подушку и подложить ей под голову. Бен расправил ее волосы по белой наволочке — осторожно и сосредоточенно. Увидев, что она наблюдает за ним, он прижал ладонь к ее щеке и поцеловал в губы — медленно, но крепко. Он не собирался отдавать ей инициативу.
Бриджет не мешала жару разгораться, полностью отдавшись приятным ощущениям. Ей еще никогда не встречался такой щедрый и терпеливый мужчина. Она так ему и сказала. Бен ласкал ее грудь сквозь тонкую трикотажную кофточку. Она сказала ему, что никогда не чувствовала себя настолько непринужденно. Ей было так неспокойно — но с ним ей безопасно, свободно, надежно.
— Я слишком много говорю? — спросила она, проводя пальцами по его волосам.
— Ты слишком много на себя надела, — сказал Бен, не обращая внимания на ее вопрос.
Он начал поднимать кверху ее кофточку, чтобы освободить ее грудь. Поскольку он уже стянул широкий ворот с ее плеча, то секунду не мог сообразить, что делать дальше.
Бриджет подняла руки. Все ее тело было во власти томного желания дать ему свободу действий. Пламя свечей покачнулось от стремительного движения Бена — и кофточка слетела на пол.
Его губы даже сквозь тонкую шелковистую ткань комбинации были влажными, горячими, жадными. Она вытянула подол из пояса — ей не терпелось почувствовать эти поцелуи прямо на своей коже.
Эти поцелуи были сладкими до боли. По коже бежал огонь, распространяя по всему телу волны жара. В самой глубине ее вздымались затаенные чувства — словно несколько столетий назад в глубокий омут был брошен камень, и вот теперь по воде идут круги.
Бриджет со стоном произнесла его имя. Его руки легли ей на талию так, что большие пальцы оказались под поясом брюк. Словно передумав, он стряхнул волосы с глаз и встал на колени, отодвинувшись от нее.
— А почему бы тебе самой их не снять?
У нее мурашки побежали по коже. Чуть заметный ветерок холодил ее разгоряченное тело. Она присела на край кровати. Тусклый свет свечей не шел ни в какое сравнение с его горящими глазами. Она вспомнила, как Бен наблюдал за ней в те минуты, когда его терзала боль, как ему нужно было, чтобы она была рядом с ним, чтобы не уходила. Их тесная связь вот-вот станет реальностью.
Спустив ноги с кровати, она встала, неспешно сняла с себя черные эластичные брюки, потом короткие черные носки. И, наконец, крошечный треугольник отделанного кружевами шелка соскользнул с ее бедер. На шелке была видна влага. Она увидела, как Бен смотрит на говорящее о ее желании пятно.
Он встал с постели. Она думала, что Бен обнимет ее, притянет к себе, но он остался стоять чуть в отдалении. Бриджет настолько привыкла к старомодной одежде, что обычно едва замечала подтяжки на его плечах. Сейчас она смотрела, как он спустил их вниз. Его большие сильные руки расстегнули пять пуговичек на ширинке. По мере того как его пальцы опускались ниже, ее лихорадило все сильнее. Дойдя до конца, Бен вытащил из брюк белую хлопчатую рубашку и начал ее расстегивать, идя снизу вверх.
Когда пуговицы начали освобождаться из петель, она увидела край его белых трусов, стрелу темных волос, уходящую вниз, последний след от синяка у зажившего ребра, смугло-коричневые соски… Она уже видела его тело — запачканное грязью, окровавленное и исцарапанное. Он и прежде смотрел на нее со сдерживаемой страстью, но почему-то ей вдруг стало душно и трудно дышать.
Бен снял рубашку. Уронив ее на пол, он шагнул ближе. Она слышала шум прибоя: его ропот сливался с биением крови у нее в ушах. Он взял ее руки, бессильно висевшие вдоль тела, и положил их себе на талию. Теперь действовать должна была она.
Бриджет спустила его широкие брюки вниз. Они упали — с тем же тихим шуршанием, с каким слабый прибой лижет песок. Положив руку на его левое бедро, она повела ее вниз, скользнув по волосам и узкому белому бинту, еще остававшемуся на его ноге. Теперь он делал себе перевязку самостоятельно.
— Я так давно хотела прикоснуться к тебе, — призналась она.
— Мне хотелось этого с самого начала. — Кончики его пальцев легли на ее груди. — Прижать тебя к себе. Увидеть тебя такой, как сейчас.
— А мне можно на тебя смотреть? — Бриджет никак не могла пересилить свою нерешительность.
— Милая, ты можешь делать все, что хочешь.
Она вдруг осмелела. Подцепив резинку его трусов, она растянула ее и потащила вниз. Трусы упали на пол. Он перешагнул через них, стараясь поскорее почувствовать полный контакт с ее телом. Бен прижался губами к ее шее, и они начали новый танец.
— Нам надо наверстать все упущенное, — прошептал он.
Бриджет не знала, что он имеет в виду — прошлое или будущее, которого у них никогда не будет. Ощутив уже сейчас, насколько ей будет его не хватать, она начала целовать черные волосы, твердый подбородок. Когда он поцеловал ее грудь, она застонала от нетерпения: ей так хотелось самой припасть к его губам. Он поднял голову, чтобы она могла осуществить свое желание.
— Кожа у тебя — как бархат, — чуть слышно сказал он.
