– Готов поклясться, что вы просто не видите связи, – выразительно сказал Ванс.
И снова начальник отдела упрямо сказал:
– Нет. – Потом он прибавил: – Ищите другие связующие нити, если можете. – В его голосе был вызов.
– Есть связь между норковым жакетом, который носит Кейт Уиллинг, и Норманом Грэхемом, который получил чек.
– Который, как он утверждает, ему подбросили. И не забывайте, что в магазине его не опознали.
– Я верю, что чек ему подбросили, – тихо сказал Ванс. – Ничто меня не убедит, что Грэхема не выбрали козлом отпущения.
– Есть еще связующие нити? – Лицо Ванса стало бесстрастным.
– Да, – ровно сказал он. – Существует очевидная связь между моей кузиной Мартой Уинтли и этим нефритовым кулоном. Кто-то рассказывает Марте, что происходит в доме, в который она не заходила лет пять. И кто-то подробно рассказал Кейт Уиллинг о семье, чтобы она смогла выдать себя за Беверли Мейн.
– Значит, они могли обменяться информацией?
– Ужасно боюсь, что так оно и было. Ради тети и Марты мне бы хотелось ошибаться. Марта упряма, но она не является сильной личностью. На нее легко надавить, легко повлиять. Я не думаю, что она осознает, во что ввязалась. Но она все еще зла на мать за то, что та раньше ею командовала, и могла решить, что будет забавно, если в доме появится чужой человек, который проучит ее мать.
– А кто установил связь между Кейт Уиллинг и вашей кузиной Мартой?
– Я должен подумать.
– Вы очень много думаете, – сухо заметил начальник отдела безопасности.
– Я подозреваю, что это Джером Брукс, как и говорил ваш оперативник.
На губах его собеседника появилась легкая улыбка.
– Должен признать, что идей вам не занимать.
– И вам не нравится ни одна из них, – сказал Ванс, поднимаясь. – Я уже начинаю думать…
– Что там еще?
– Стоит ли всего этого операция «Центр»? – Он резко повернулся и вышел из комнаты, провожаемый взглядом человека, оставшегося сидеть за столом.
В тот день не один Ванс задавал вопросы. В маленьком сарайчике для инструментов на террасе своего дома миссис Форрест рассматривала пробки. Она подняла конец провода с вилкой, воткнула ее в розетку, и терраса осветилась бледным светом электрических лампочек.
Быстро оглядевшись по сторонам, она вышла из сарайчика, тихо вернулась в гостиную, потом спустилась, чтобы надеть маленькую черную шляпку, набросить на элегантный серый костюм соболью накидку и натянуть длинные белые перчатки. По ее кивку швейцар подозвал такси.
Когда шофер потянулся, чтобы захлопнуть дверцу которую она не закрыла, он разглядел ее лицо. Хорошенькая женщина, подумал он, но вид у нее озабоченный. Носит такие меха, живет в таком доме и еще о чем-то беспокоится! Ему бы ее заботы.
По крайней мере, хоть едет далеко, с удовлетворением отметил он. До самой Уолл-стрит. Там элегантная женщина исчезла за крутящейся дверью, проскользнула по коридору, на минуту остановилась, чтобы найти нужное название в огромном списке фирм, арендующих конторы в этом здании, и быстро поднялась на лифте на сороковой этаж. На двери она увидела табличку: «Бейнс и Мистон, маклеры».
Рут Форрест хотела видеть мистера Бейнса. Несмотря на свою занятость, мистер Бейнс незамедлительно пригласил ее в свой кабинет, из окна которого открывался грандиозный вид на Статую Свободы.
Рут Форрест задала ему вопрос.
– Да, – заверил ее мистер Бейнс. – Все переписано на ваше имя.
У женщины был молодой приятный голос.
– Норман? Это Лесли Тревор.
– Да? А что вы делаете в Нью-Йорке?
– Приехала за покупками. Может, пригласите девушку на ленч?
– С удовольствием.
– В Готаме в час? – предложила она.
– Вы не могли бы прийти в половине первого?
– Конечно.
В двенадцать тридцать Норман Грэхем, по пятам за которым незаметно следовал приставленный к нему оперативник, вошел в Готам. Молодой инженер повесил в гардероб пальто и шляпу, оглядел фойе и устроился на стуле. Тогда к нему подошла Девушка. Симпатичная, одобрительно подумал оперативник.
– Норман Грэхем? – спросила она. Он поднялся со стула и кивнул. – Лесли просила передать вам свои извинения. У нее примерка, и она не успевает на ленч. Она послала меня, чтобы вам не было скучно. – Девушка засмеялась. – Вы, наверное, думаете, что я навязываюсь, да?
Поскольку это было именно так, Норман не нашелся, что ответить.
