– Ну… ну хорошо, Лесли. Мне было бы очень приятно.
– Какого цвета? Пейдж повернула голову.
– О-ох, – вырвалось у нее. Сан-Франциско гордится тем, что в этом городе находится один из лучших магазинов мира, магазин, тяжелое и неуклюжее название которого звучит подобно оглушительному удару – Гамп. В нем собрана лучшая коллекция нефрита.
– Нефрит – подлинно чудесный камень, правда? – тихо спросила она. – У него изысканный вид, ласкающая поверхность. Мне не нужны все бриллианты мира, я всегда предпочту им нефрит.
Как обычно, люди останавливались, чтобы поглазеть на витрины. Пейдж видела, как в стекле отражаются неряшливо одетая женщина в коричневом плаще, явно страдающая от излишнего веса; мужчина с лицом хорька, у которого был такой вид, словно ни разу в жизни ему не доводилось, есть досыта. Лесли Тревор, такая изысканная, какой только может сделать женщину лучший портной; и она сама, закутанная в тяжелый траур.
– Как насчет зеленого цвета? – спросила Лесли. – Или хотя бы отделанного зелеными деталями. Это чудесно подойдет к твоим волосам.
– Это было бы здорово. – Где-то прозвучал удар часов, и Пейдж торопливо добавила: – Мне надо возвращаться. Мистер Маркхэм может ждать меня. Спасибо тебе за ленч, за твои слова, спасибо за все.
Но прошел целый день, прежде чем на следующее утро ее снова вызвали в кабинет Хораса Маркхэма. На этот раз удивленные глаза всех служащих повернулись в ее сторону. Чтобы пресечь слухи с самого начала, она сказала:
– Я должна выполнить кое-какую работу для человека из нашего нью-йоркского отделения.
– Не тот ли это человек, что был вчера с мистером Маркхэмом в лифте? – отозвалась одна из девушек. – Такой приятный, молодой, с волосами цвета темно-красного дерева? Передай ему, что я готова работать на него бесплатно.
Пейдж рассмеялась вместе со всеми, но не ответила. Дверь в кабинет Маркхэма была отворена, секретарша кивнула ей, чтобы она заходила. На этот раз она была готова к встрече с Вансом Купером, человеком из Нью-Йорка, который вчера не смог скрыть, что она ему не понравилась.
После того, как они поздоровались, Маркхэм сказал.
– Мисс Уилберн, мистер Купер хочет предложить вам поручение, которое потребует от вас провести месяц в Нью-Йорке. Если вы согласитесь, то получите вознаграждение в размере пяти тысяч долларов плюс ваше обычное жалование и оплата расходов. Разумеется, вы не должны сообщать никому причины вашего отъезда и продолжительность вашего предполагаемого отсутствия. На самом деле, нам бы хотелось даже, чтобы вы никому не говорили о том, что получили новое назначение. Если возможно, придумайте сами убедительную причину вашего отсутствия на неопределенный срок, но так, чтобы это можно было проверить, если кто-то станет проявлять излишнее любопытство.
Нью-Йорк! Нью-Йорк и таинственное поручение. Это было чертовски заманчивое приключение.
– Мистер Купер объяснит, что вам придется делать, – продолжал Маркхэм. – Как я уже говорил вчера, вас никто не принуждает соглашаться или отказываться, я не стану вам ничего рекомендовать или пытаться вас убедить. Я даже не стану вас ловить на слове, и мы сделаем вид, что вашего вчерашнего порывистого согласия просто не было. Вам не обязательно решать все немедленно. Никакой спешки нет, никто вас не торопит. Мистер Купер пробудет здесь еще шесть дней.
Лишь позже Пейдж с изумлением вспомнила, что после этого Маркхэм прибавил:
– Должен сказать, что у вас усталый вид. Смена обстановки пойдет вам на пользу. Вы сможете отдохнуть.
В первый раз Купер заговорил, обращаясь к ней.
– Не хотите провести ленч со мной, мисс Уилберн, чтобы мы спокойно все обсудили?
Таким образом, Пейдж отправилась на ленч вместе с Вансом Купером. Пока они делали заказ, он непринужденно рассказывал ей о всяких пустяках: как прошло путешествие, где он остановился; упомянул о Сан-Франциско, как об одном из немногих городов, обладающих своим собственным лицом; делился с ней последними спортивными новостями; не забыл про театр и музыку. К своему удивлению, Пейдж обнаружила, что чувствует себя в его присутствии спокойно и с интересом слушает все, что он говорит. В первый раз с тех пор, как ее помолвка так жестоко расстроилась, она была слишком занята, чтобы оглядывать ресторан, с ужасом ожидая случайного появления Джерри.
Когда, наконец, она случайно оглянулась, она даже не вспомнила о нем. Ее глаза безразлично скользили по столикам, потом вернулись к человеку, лицо которого показалось ей отдаленно знакомым. Это был тот самый мужчина с лицом хорька, чье отражение она видела вчера в витрине магазина Гамп. Теперь она с удовлетворением отметила, что ошиблась тогда, предположив, что ему нечего есть. Он быстро ел, склонившись над большим блюдом, иногда поднимая голову и согласно кивая кому-то, кто сидел напротив него за столом. Однако кто был его собеседником, Пейдж со своего места разглядеть не могла.
Ресторан был одним из самых роскошных в городе, столики далеко отстояли друг от друга, и люди, сидевшие за ними, могли без помех говорить, не опасаясь быть услышанными. Когда официант подал суп и отошел, Купер сказал:
– Я полагаю, вы не очень много знаете о том, чем занимается «Маркхэм Электроник».
– Вообще ничего, – призналась Пейдж. – Я же не инженер, а простая стенографистка. Честно сказать, я даже не понимаю значения половины слов, которые мне диктуют, и, кроме того, я записываю не какие- нибудь дела повышенной секретности. По большей части это административные распоряжения и все такое.
Купер быстро оглянулся и спросил тихим голосом:
– Вам приходилось что-нибудь слышать об операции «Центр»?
Она покачала головой, и он пожалел, что темные очки скрывают ее глаза. Трудно оценить характер и интеллект человека, если не видишь его глаз.
