– Работать дальше – вот, что она будет делать без вас! Если хотите, я скажу гораздо больше. Община поддержала бы Кристофера Уинна во всех его начинаниях, если бы вы не вмешивались. Если Бог существует, то он смоет вас этим потоком, очистит свой храм от вашего присутствия!
Скрежещущий смех прервал Джин на полуслове.
– От вас исходит вредное влияние. Я почувствовал это в первый же раз, когда увидел вас в непотребном платье, открывающем спину, в гостях у графини. В тот вечер Кристофер Уинн не мог отвести от вас взгляд. Ваша бабушка-язычница делает все возможное, чтобы его погубить. Если он на вас женится, его карьере придет конец. Вы, вы с вашими экстравагантными нарядами, с вашим отцом, похотливо смотрящим на женщину, которая ему не жена, с вашей матерью…
Джин яростно швырнула шкатулку с драгоценностями в ту сторону, откуда раздавался этот ненавистный голос. Содержимое шкатулки с плеском попадало в воду, будто пулеметные пули. Попала ли она в цель? Джин прислушалась. Не было слышно ни звука, кроме шума бури, доносящегося снаружи. Она его оглушила? Ее гнев утих. Снова эта Ужасная Сестрица, а она уж думала, что избавилась от нее навсегда. Что, если Калвин лежит без сознания на полу? Что, если он утонет? Виновата в этом будет она. Надо узнать, в чем дело. В кромешной тьме кабинета голос Джин прозвучал пугающе звонко, когда она позвала:
– Мистер Калвин! Мистер Калвин!
Ответа не последовало; слышался только монотонный плеск воды. Что ей делать? Посветить было нечем. Пробираться к Калвину на ощупь? Вернуться за свечой к алтарю?
Девушка быстро выбежала из кабинета. Чувствуя себя осквернительницей храма, она вытащила длинную восковую свечу из серебряного подсвечника. Прикрывая колыхавшееся пламя рукой, вернулась к двери. Что она там увидит? Лежащего без сознания человека? Может быть… мертвого? Джин крепко прикусила губу, чтобы зубы прекратили стучать, и повыше подняла свечу.
Пол кабинета был залит водой. Где Лютер Калвин?
Она осторожно пошла вперед. Тусклый свет был не в силах рассеять мрак, но привел его в движение: причудливые тени закачались на стенах с книжными шкафами, на глубоких креслах, на…
Джин засмеялась. Она хохотала до тех пор, пока пламя свечи в ее руке не заметалось, норовя погаснуть. Это отрезвило девушку. Она осторожно прикрыла рукой драгоценный огонек. На мгновение ей показалось, что на столе устроилась обезьяна и глядит на нее горящими фанатическим пламенем агатовыми глазами. А вот и нет! Подогнув под себя ноги и нахохлившись, прямо в центре стола восседал сам великий и ужасный Лютер Калвин! Без сознания? Как бы не так! Джин усилием воли подавила судорожное хихиканье. Она была слишком близка к границе, за которой начинается истерика.
С края стола свешивалось что-то блестящее. Ее бриллиантовый браслет.
– Я покажу вам, как подняться на колокольню, мистер Калвин. Там вы будете в безопасности.
Ответа не последовало. Джин почувствовала, как по ее ногам поднимается вода, и выпалила:
– Поспешите!
Калвин по-прежнему смотрел на нее молча, с упрямым видом, и девушка пожала плечами:
– Как вам угодно. Я пошла наверх.
Прикрывая пламя свечи ладонью, она побрела по воде к двери. Лучше потерять драгоценности навсегда, решила она, чем приближаться хоть на дюйм к этому извергу, чтобы собрать их. На пороге Джин обернулась:
– Может, передумаете?
Противный голос Калвина отрезонировал в кабинете металлическим звоном:
– Я сказал мистеру Уинну, что буду ждать его здесь. Я никогда не меняю своих решений.
– В самом деле? Ну, ждите Уинна. А я пойду наверх, где сухо.
«Не волоком же его тащить в безопасное место!» – думала Джин, в могильной тишине пробираясь по затопленному коридору. К чему волноваться? Пока что он сидит в полном комфорте и сухости на письменном столе. Лучше ей внимательно следить за собственными шагами, Вода затрудняла путь, хватая за ноги. Девушка медленно продвигалась вперед. Добралась до лестницы. Ухватилась за перила, перемахнула сразу через две ступеньки и поднялась выше уровня воды. При каждом шаге в туфлях противно чавкало. Наконец она оказалась на колокольне и со вздохом облегчения опустилась на скамью перед большой клавиатурой. Сделала глубокий вдох. Ну, все! Пламя свечи задрожало. Неужели собирается погаснуть? Где здесь фонарь, которым пользовался месье Велик, разыскивая ключи? Джин поискала в кладовой, на полке, бросила в карман случайно попавшийся под руку коробок спичек – а вдруг пригодятся? – потом вернулась к клавиатуре и обнаружила фонарь в уголке под низкой табуреткой. Нажала на кнопку. Ура! Работает! Поспешно задув свечу, она положила ее на полку вместе со спичками. Свеча снова могла ей понадобиться.
Что дальше? Джин сняла плащ и, уютно устроившись в кожаном кресле, выключила фонарь – надо было беречь батарейки. Чернильная тьма! Это совсем не радовало. Как завывает ветер… Ей вдруг показалось, будто колокольня раскачивается. А до чего сильно хлещет по стенам дождь! Под потолком какой-то зловещий шорох….
Джин содрогнулась и съежилась в кресле, поджав озябшие ноги в мокрых туфлях. Становилось все холоднее – до утра она промерзнет до костей, если только не сумеет отыскать что-нибудь, чем можно накрыться. Можно же взять старые пальто звонаря!
Девушка включила фонарь и осторожно поднялась на звонницу. Вот они, пальто! Длинные, короткие, темные, светлые, все очень поношенные. Месье Велик страсть как любил хранить всякие ненужные вещи – никогда ничего не выбрасывал. Джин перекинула через руку три самых теплых пальто и недовольно сморщила нос – запах от них исходил не из приятных, она терпеть не могла сорт табака, который курил звонарь. На мгновение девушка остановилась и прислушалась к бушевавшей буре. Осторожно спустившись, надела одно пальто и уселась в кресло. Сбросила туфли, обернула ступни и колени другим, а третье накинула сверху, укутавшись до подбородка.
Когда ее тело понемногу охватило тепло, в голове прояснилось. Что с отцом? Добрался ли Кристофер Уинн до коттеджа Картера? Выдержит ли Коттедж напор вышедшей из берегов реки? О, обязательно выдержит. С Кристофером все должно быть в порядке – Бог не допустит, чтобы что-то случилось с человеком, который настолько ценен для мира! Бог?.. Неужто она инстинктивно обратилась к Нему? Калвин недавно сказал о Кристофере: «Если он женится на вас, его карьере придет конец».
Калвин! В кабинете! Один! Без огня в камине! Он замерзнет и заболеет воспалением легких. Ему там нечего надеть для защиты от холода. В звоннице остались еще пальто. Не отнести ли ему одно?
Джин поежилась в теплом гнездышке, которое с таким усердием свила для себя. Разве она не уговаривала Калвина подняться на колокольню? Пусть замерзает, старый несносный лицемер! И его дочери, и прихожане будут чувствовать себя значительно лучше без него. Вдруг ей стало стыдно. Как можно наслаждаться теплом и уютом, когда человек находится перед лицом медленной смерти от холода?
– Проклятая рэндолфская совестливость! – проворчала Джцн, сбрасывая с себя пальто. – Теперь все- таки придется ему помочь.
Она, кряхтя, натянула на ноги промокшие туфли и, держа тяжелое пальто в одной руке, фонарь – в другой, осторожно спустилась по железным ступенькам вниз – в подвальный холод, в могильную тишину. Джин показалось, что она прошла по воде целую милю, пока добралась до кабинета. От усилий девушка совсем запыхалась. Прислонившись плечом к дверному косяку, пошарила лучом фонаря по кабинету. Боже! Кошмар! На столе никого не было, и браслет уже не поблескивал на свету…
Где Лютер Калвин? Выбрался на улицу? Ясно, что если в церкви воды по колено, значит улица совсем затоплена. Он уплыл в безопасное место? Его спасли? Нет, иначе он послал бы к ней помощь. Ладно, как бы он там ни поступил, она свой долг выполнила.
Девушка решила не относить пальто обратно. Осмотрелась еще раз, нахмурилась, увидев на столе розовые гвоздики. Это Сью Калвин поставила их здесь! Ощутив необъяснимый прилив ярости, Джин подбежала к столу, схватила цветы вместе с вазой и швырнула на потухшие угли в камине. Звон разбившегося стекла немедленно успокоил вихрь, бушевавший в ее душе.
– Ты действительно вернулась, Ужасная Сестрица! – громко проговорила девушка и устало поплелась по воде к лестнице.
На верху первого пролета свет фонаря померк. Затаив дыхание, Джин побежала на следующий этаж. Только бы добраться до свечи и спичек, пока фонарь дает хоть какой-то огонек!.. Погас! Она опустилась на ступеньку, прижалась лбом к перилам. Было холодно и страшно. Ей показалось, что она так и замерзнет,
