– Я не понимаю, что ты лепечешь, – сказал Врон ребенку. – Тебе придется учиться словам, чтобы я понимал тебя.
– Для того чтобы научиться словам, надо их хотя бы слышать, – сказала Ласка, забирая ребенка. – А мы с тобой не разговариваем с ним, потому что у нас нет на это времени. Мы постоянно с чем-то или с кем-то боремся. Нужно поесть и идти дальше, доставай еду древних.
Врон растерянно посмотрел на свои пустые руки. Только сейчас он сообразил, что у него нет свертка с едой. Он переворошил сугроб, в котором он лежал, но ничего не нашел.
Сверток обнаружился в сугробе, где спали Ласка с малышом. Как он туда попал, Врон не помнил. Жидкость в сосудах не замерзла и даже сохранила тепло.
Ласка осушила сосуд до дна и удовлетворенно улыбнулась.
– Я понемногу привыкаю к этой гадости, – сказала она. – От нее становится теплее, и она довольно сытная.
Врон в нерешительности посмотрел на последний сосуд – он тоже хотел есть, потому что его тело потратило много энергии на производство слизи.
– Пей, – приказала Ласка. – Если ты будешь слабым, то у нас не будет ни одного шанса остаться в живых, мы с малышом зависим от твоей силы.
Врон выпил жидкость и почувствовал себя немного лучше, но для полного восстановления ему требовалось во много раз больше. Он аккуратно положил сосуд в сверток и подобрал тот, что выбросила Ласка.
– Тебе не нужен лишний вес, – заметила она. – Впереди тяжелый путь.
– Нам потребуется вода, и очень скоро, – возразил он. – И нам не во что будет ее набрать.
– Спасать нас от моей глупости – твоя забота, – пожала плечами Ласка. – Веди нас дальше и постарайся сделать так, чтобы к концу дня мы заночевали в каком-нибудь доме.
Врон двинулся вперед, прокладывая в свежевыпавшем снегу тропу. Он чувствовал подступающую слабость, но не мог позволить ей победить, тогда бы Ласка и малыш погибли.
К концу дня они настолько утомились, что стали падать в снег. Он забрал у Ласки ребенка и пошел вперед, хоть и сам не понимал, куда он так стремится.
Местность вокруг была незнакомой, снег спрятал все ориентиры, и он шагал, больше полагаясь на свои чувства, чем на зрение.
Когда стемнело, он наткнулся на каменный дом.
Пройдя вдоль стены, он отыскал вход и вошел внутрь. Врон сразу понял, куда они пришли, когда заметил пустые проемы с выбитыми дверями. Это были дома, в которых он когда-то видел мозаичную картину с демонами, мирно собирающими урожай. Внутри было так же холодно, как и снаружи, и на полу лежал наметенный ветром снег.
Ласка, войдя в дом, тут же бессильно опустилась на каменный пол.
– Разведи костер, – сказала она. – Нам нужно согреться.
– Здесь нет дров, как и леса, где бы мы могли их нарубить, – сказал Врон. – Я похожу по дому, может быть, я что-то и сумею найти.
– Я замерзаю, – жалобно заголосила Ласка. – И мне надо кормить малыша!
Врон погладил ее по заснеженным волосам и поцеловал в холодные губы.
– Все будет хорошо, – сказал он. – Не беспокойся, я что-нибудь придумаю.
Он положил ребенка в ее замерзшие покрасневшие руки и пошел по дому. Он знал, что этот дом был построен повелителями, а значит, в нем должно быть все, что им было нужно для жизни, включая воду, приспособление для изготовления пищи и место для сна.
Но двери повсюду были сорваны с петель, и комнаты были пусты. Демоны потрудились на славу – если здесь когда-то что-то и было, то теперь не осталось ничего.
Вокруг были только запустение, снег и мусор.
Он вернулся к Ласке. Она спала на каменном полу, занесенном снегом, прижав к себе малыша, лицо у нее было усталым и грустным. Похоже, что и сны ей снились тоже не очень приятные.
Он погладил ее по щеке и снова отправился искать что-то, что могло бы дать им тепло. Пока во всем доме он не нашел ни одной комнаты, в которой не была бы выбита дверь.
В доме было темно, потому что давно наступила ночь, а его зрение никак не могло приспособиться к темноте.
Только когда Врон в очередной раз с размаху стукнулся о дверной косяк, оно изменилось.
Он увидел вдруг множество нитей разноцветных энергий. Они пронизывали весь дом, образуя плотную сеть, местами сплетаясь в толстые разноцветные жгуты.
Один из жгутов уходил прямо в стену, и в ней было что-то напоминающее руку, нарисованную тонкими нитями энергии.
Врон приложил свою ладонь к этому месту и ощутил знакомое покалывание. Стена отступила назад, и одновременно с этим вспыхнул яркий свет, и он увидел перед собой длинный коридор.
Он провел рукой по стене, и перед ним открылась небольшая комната с ложем из мягкого камня. Врон вернулся, взял Ласку и малыша на руки и отнес их на ложе – они даже не проснулись.
В этой комнате было ненамного теплее, чем во всем доме, но он уже различал тонкое, чуть слышное гудение заработавших приспособлений: ложе под ним слегка вибрировало, и от камня пошло тепло.
