А Оля была совершенно бесчувственна. Как марионетка в чужих руках. С этим надо было что-то делать. Вдруг это опасно?
— Макс, — крикнул я ему, — надо ее вытащить!
Что к чему, я не успел объяснить. И откуда вытащить — тоже. Только Катя поняла меня с полуслова. Она быстро приподняла Олю и перенесла ее метров на шесть. Могла бы, конечно, и дальше, но мешали деревья. Но результат все равно не заставил себя ждать. Ольга очнулась и схватилась за голову.
— Что? — подбежал к ней Макс. — Как ты?
— Со мной все в порядке.
— Ты помнишь, что сейчас было? — Да.
— Ты знаешь, что это было?
— Нет.
— Так. Все. Идем домой, — Крейц сделал нам знак, — оставаться тут может быть опасно. Даже если и нет, то в любом случае рисковать не стоит.
Все были совершенно согласны. Мы двинулись в путь. Скоро мы окончательно пришли в себя. Даже Олино лицо разгладилось и просто светилось каким-то внутренним светом.
— Кажется, вон наш дом! — радостно воскликнула Наташа и даже подпрыгнула на месте.
Меня так умилил этот ее жест-прыжок, что я захотела сделать ей приятное, — толчком подняла ее вверх и осторожно опустила, за что тут же получила от Макса:
— Хватит тратить энергию на развлечения!
— Все, больше не буду, — сказала я, прибавив шаг. потому что тоже увидела дом.
Хорошо, что люди придумали консервы. Как бы без них было тяжело! Мы с девчонками быстро сварили суп из тушенки и разогрели гречневую кашу с мясом. Этим и отобедали. Затем попили чаю и разошлись по комнатам, по своим этажам, спать.
Не успела я коснуться подушки щекой, как сразу уснула. Это я поняла потом, когда стала вспоминать, как заснула. Я этого не помнила — вот и сделала вывод.
Спать так спать! Только не привык я спать среди белого дня. Ну ладно, в садике нас мучали, укладывали. Но теперь что? Мы люди взрослые и самостоятельные. И спать? Я бы с удовольствием оспорил это предложение, но почувствовал, что окажусь в меньшинстве, причем в абсолютном. Я и не стал. Просто поднялся наверх и лег. Оказалось, что я все-таки уснул.
Проснулся я оттого, что у меня сильно начала болеть голова. Все вокруг меня спали. Я посмотрел на часы — было около шести. Ничего себе — прилег на пять минут. Я разбудил Макса и Игоря.
— Неужели я тоже уснул? — удивленно говорил Крейц. — Я ведь хотел просто в тишине обдумать все спокойно.
— И я не собирался, — поддержал его Игорь.
— Какая теперь разница, — Макс тоже глянул на часы.
Через минуту мы были уже внизу. Девчонки вот только перед нами проснулись.
— Мне снилась ночь, — сказала Наташа, поднявшись нам навстречу, — ив какой-то момент стало очень опасно и страшно.
— Возможно, сегодня мы все узнаем, — предположил Максим.
Потом девчонки занимались ужином и бутербродами в дорогу. А мы сидели около дома и размышляли о том, что может ждать нас там, в лесу.
Насколько это опасно? Несмотря на все волнения, просто выжидать мы не могли, эта неопределенность в сто раз хуже. Так говорил Крейц, и я с ним полностью согласен.
Мы собрали в рюкзаки еду, фонарики, оделись потеплее. Хорошо, что дождя не было. Земля к вечеру даже успела подсохнуть, и ближе к сумеркам мы отправились в лес.
Сначала решено было сходить в ту сторону, где мы видели след из слизи на деревьях, а потом в другую — где деревья были опалены. Грановский звал нас еще к озеру. После этого его приглашения мы вспомнили, что так и не посмотрели на воронку-вмятину, которую он видел на берегу.
— Теперь уже дождем размыло, — махнул он рукой на предложение Макса все же сходить и посмотреть, — раньше надо было. Но теперь, когда мы видели обожженные деревья, мне пришла в голову мысль, — продолжил Дима, — что там, на берегу, был след от такого же «выстрела». Просто жечь нечего — один песок да камни. А по размеру один в один подходит.
— Эх, жаль, не увидели, — Максим был явно расстроен, — А ты ничего не путаешь? — он еще раз взглянул на Грановского. Но тот выглядел таким серьезным, что сомнений быть не могло. Да и кто станет шутить в такой ситуации? Мне кажется, что даже оболтус Димка на такое не способен.
Итак, мы пошли к следам. Больше ни о чем не разговаривали — внимательно вслушивались в тишину, стараясь не пропустить ни одного звука. Но слышали мы только шорох травы, треск палочек-веточек под ногами и осторожное дыхание сзади идущего. Все! В остальном лес вымер. Ни одного сверчка, ни одной лягушки с озера. Даже комаров не было. Это единственное, что пришлось мне по душе, — терпеть не могу этих кровососущих.
Вдруг Макс, который шел самым первым, остановился. Нам тоже пришлось это сделать. Где-то вдалеке, едва различимый среди множества деревьев, виднелся островок света.
— Вот, именно это свечение я видел тогда у озера, когда шашлыки ели, — взахлеб проговорил Грановский, — только в тот раз оно очень быстро исчезло. Но теперь я точно могу сказать, что свет тот же. Уж не знаю, откуда у меня такая уверенность, но это так.
— Этот свет похож на тот, что мы видели из окна, — Макс не отрывал глаз от светлого пятна. — Надо идти туда, посмотреть, что это. Девочки, останьтесь здесь.
— Ara, — я чуть не лопнула от охватившей меня ярости, — вы, значит, будете просвещаться, а мы тут вас дожидаться? Нет, так дело не пойдет.
— Но ведь это может быть опасно.
— Именно поэтому мы должны все время быть вместе, — я ответила Крейцу его же словами, — тем более что стоять здесь, возможно, гораздо опаснее.
— Она права, — услышала я голос Димы. Надо же, оценил.
— Идем тихо, — предупредил Макс, — но быстро.
Пятно продолжало находиться в том же месте.
Мы быстро, но очень осторожно двинулись к нему.
— Дима, Оля, какая энергия? — спросил Максим, но как-то очень спокойно.
— Кажется, неопасно, — ответила Оля, — но обещать не могу.
— У меня тоже нормально, — Грановский был очень сосредоточен. В такие минуты, он просто преображается, прямо-таки смотреть приятно. Вот он — настоящий герой.
Мы приближались. Откуда исходил свет — понять было трудно. Но если он есть, то обязательно должен быть и источник.
И вот, когда мы уже почти вышли к этому свечению, оно вдруг резко рвануло в сторону и зависло невдалеке. Мы подошли ближе. Опять произошло то же самое.
— Оно от нас убегает? — спросила я у Макса.
Но ответил мне Дима:
— Конечно, тебя заметило.
— Очень смешно, — все волшебство с преображением в героя испарилось.
— Видимо, оно скрывается от нас, но совсем уйти не может. Что-то его здесь держит, — Макс посветил фонариком по сторонам.
— Смотрите! — раздался крик Оли. — Снова та слизь!
И действительно, мы увидели на деревьях свежий след. Уж не могу сказать, почему мне так показалось, но я уверена, что свежий. Хорошо, что запах в нос не бил. Пахнет ли он вблизи, я проверять не стала.
