13. Пощады не будет
На Кулебру мы вышли с юга, как раз занималась заря. Громадные волны Атлантики с шиком разбивались о рифы, поднимая в воздух громадные клубы водяных брызг. Рев при этом стоял невообразимый.
Остров был невелик, темный и таинственный зеленый бугор с шестью бледными холмами, похожими на бородавки на спине грандиозной жабы. В этих брызгах и предрассветной мгле почему-то чудилось что-то неприятное, жалкое и невезучее. Я не мог избавиться от ощущения, что здесь когда-то произошла трагедия.
Казалось, деревья и холмы помнят что-то ужасное, а островок нас давно поджидает. Течение быстро сносило судно к востоку, к выступающим из воды скалам. Чтобы держаться на курсе, приходилось все время маневрировать. И после каждого маневра остров, казалось, ускользал к востоку, как будто играя с нами в догонялки.
Ветер донес запах растительности и прибоя. Это был душный, гнилой запах, заставивший Баттерфилда ссутулиться. Он постукивал подзорной трубой по ладони.
– Не нравится мне тут, – приговаривал он. – Мерзкое местечко.
– Это место – само зло, – наставительно произнес Горн. – Вы чуете запах Дэви Джонса.
– Это запах тюленьего лежбища, всего-навсего,- попытался разрядить атмосферу Эбби. Он был нашим лоцманом, хотя у штурвала по-прежнему стоял Горн. Видно было, что Горн знает эти воды. Каждое изменение течения, чуть ли не каждый удар волны он учитывал на миг раньше, чем мы успевали что-то заметить.
– Вы тут бывали? – обратился я к Горну.
– Да, – кивнул он.
– Много раз?
– Не очень. – Он повернул колесо, и «Дракон» качнулся на волне. – Это острова Кидда, воды Кидда. Где-то здесь он зарыл сокровища, перед тем как отплыть в Нью-Йорк всего с несколькими сундуками золота, надеясь откупиться.
Эбби хмыкнул:
– Опять плетет свои истории.
– Это правда.- Горн невозмутимо смотрел вперед. – Мы облазили каждый риф и каждый остров, солнце сжигало гребцов в золу. Здесь где-то сокровища и везде – смерть.
– Ну-ну! – хорохорился Эбби.
– Черный пират может быть здесь так же, впрочем, как и в любом другом месте. – Горн явно не собирался пускаться в дальнейшие объяснения.
Эбби рассмеялся, но как-то принужденно.
– Ну хватит! – Баттерфилд выступил вперед и вытянул свою подзорную трубу, как бы заслоняя Горна от наскакивающего на него Эбби.- Если вы действительно были на Кулебре, мистер Эбби, скажите мне, пожалуйста, что мы здесь обнаружим?
– Воду, – выпалил пушкарь. – Хорошую, чистую воду, сэр. Место для ремонта судна и необходимое для этого дерево. Больные смогут отдохнуть на суше. И, наконец, мы сбережем груз, быстро выполнив ремонт.
Баттерфилд хмуро смотрел на берег.
– Неприятное место. Весьма и весьма.
– Зато надежное и безопасное. Здесь вы как дома.
Я понял, что он имеет в виду. Скалы и рифы затрудняли подход к острову, но они же играли роль часовых, предупреждая заблаговременно о приближении любого Другого судна.
– Голосую за Кулебру, – вырвалось у меня.
– С каких это пор в море стали голосовать? – улыбнулся Баттерфилд.
– Извините, сэр, – покраснел я.- Я имел в виду, что выбора-то у нас нет.
– Я понял, Джон. – Баттерфилд положил руку мне на плечо.
Мы убрали часть парусов и подготовили якорь. Гарри Фримэн измерял глубину, выкрикивая значения, чтобы перекрыть шум прибоя. Глубина уменьшилась с двенадцати саженей до семи, Затем резко до трех. Горн сразу же отвернул к более глубокой воде.
Перед нами открылась гавань, вход в которую окаймляли волны прибоя, но далее простиралась гладкая и тихая водная поверхность. Гавань казалась печальной и одинокой, и мы безмерно удивились, увидев мачты стоявшего на якоре судна.
– Бриг,- скорее угадал я, всмотревшись. – Вроде английский.
– Военный? – спросил Горн.
– Кажется, нет.
Баттерфилд сунул мне подзорную трубу:
– Глянь-ка своими молодыми глазами.
Я рассмотрел этот кораблик в трубу. Интересно, что он был совсем без парусов, как будто вознамерился провести здесь вечность. Он стоял на носовом якоре, кормою же был пришвартован к деревьям.
– Есть кто на борту? – спросил Баттерфилд.
– Да. – Я заметил троих вахтенных. Один на грот-мачте, другой стоит у штурвала, опершись на него широко раскинутыми руками, еще один – у кабестана. Ленивая, праздная публика, ни один головы не повернул в нашу сторону.
Бриг тут же исчез из поля зрения, заслоненный высокими деревьями, и я захлопнул трубу. Приятно было, что мы не одни на острове.
«Дракон» стал на якорь, дожидаясь окончания отлива. Ждать надо было не меньше часа. Шхуна раздражающе болталась в волнах, стоны больных стали такими душераздирающими, что я вызвался доставить на берег швартовый конец в плоскодонке.
– Это ускорит дело, – убеждал я капитана. – Мы можем подтянуться к пляжу прямо сейчас.
Как всегда, дядя Стэнли видел меня насквозь.
– Если бы я был в твоем возрасте, я тоже постарался бы поскорее добраться до берега. Ладно, отправляйся. Пойдешь мимо брига – привет капитану.
– Есть, сэр!
И я спустил лодку, швырнув в нее смотанный линь. Нелегко было грести против отливного течения. Оно устремлялось из гавани со скоростью небольшого горного потока, ветер взбивал его поверхность в рябь, которая, казалось, стремилась запрыгнуть в лодку. Скоро на дне воды было уже по щиколотку. Я продолжал грести, потому что это было все же легче, чем остановиться. На каждом выигранном ярде я проигрывал фут, поворачивал то влево, то вправо, пока не прошел наконец горловину бухты. Грести стало легче.
В прозрачной до самого дна воде, саженей на пять глубины, видны были пестрые рыбины, порхающие над белым, серебристым песком. Целыми косяками они сновали в толще воды. Внезапно они все разом рванулись вверх, к моей лодчонке, спешили со всех сторон, стараясь укрыться в ее тени. Рыбы было столько, что я слышал трение и постукивание плавников о доски лодки. Сначала это меня восхитило.
Но тут я увидел акулу.
Она прошла глубоко, лениво изгибая тело. Длиной она была футов в двадцать, и неторопливые движения грозногр хищника, ритмичное движение жабр подействовали на меня устрашающе.
Она быстро исчезла, рыбные косяки покинули лодку, я усердно налег на весла.
Но вот рыбешка снова метнулась ко мне. Сзади вырос над водой изогнутый плавник.
Она шла у самой поверхности за всплесками моих весел, плавник вспарывал воду и оставлял на ней след. Акула плыла все быстрее и, казалось, собиралась протаранить лодку. Но в нескольких дюймах от кормы плавник исчез, а лодка накренилась от мощного удара акульего хвоста.
