по камням, а его светлое колено всё красное от крови.
— Он падает! — крикнула мисс Камминс.
Но Ромеро уже спешился и бежал к коню. Он тихо произнес какую-то команду и принялся осматривать его раненое колено.
— Ему больно? — громко, не скрывая волнения, спросила мисс Камминс, торопливо соскакивая на землю. — Боже мой! — закричала она, увидев кровь, узким ручейком стекающую по изящной ноге. — Это ужасно! — срывающимся голосом проговорила она, вся побелев.
Ромеро внимательно обследовал пострадавшее колено. Немного подождав, он заставил коня сделать несколько шагов. После этого выпрямился и покачал головой.
— Не так уж и плохо! — сказал он. — Кости целы.
Он еще раз наклонился над коленом, потом посмотрел на Принцессу.
— Конь может идти. Ничего страшного.
Принцесса молча вглядывалась в загорелое лицо.
— Что, опять наверх?! — воскликнула мисс Камминс. — И долго еще?
— Часов пять, — коротко ответил Ромеро.
— Пять часов! — воскликнула мисс Камминс. — На хромой лошади! Лезть на крутую гору! Зачем?
— Вы правы, здесь довольно крутая тропинка, — проговорил Ромеро, сдвигая на затылок шляпу и вновь осматривая окровавленное колено. Конь стоял, уныло понурившись. — Но все же мне кажется, что он может идти.
— Ох! — вскрикнула мисс Камминс, и у нее в глазах неожиданно засверкали непролитые слезы. — Только этого не хватало! Я никуда на нем не поеду, ни за какие деньги.
— Почему? — спросил Ромеро.
— Ему больно.
Ромеро еще раз наклонился над коленом коня.
— Если ему и больно, то не так уж сильно, и он может идти, колено ему не мешает.
— Что? Не помешает пять часов взбираться по крутому склону? — не выдержала мисс Камминс. — Я не могу. Не могу, и всё. Поведу его под уздцы и посмотрю, как он с этим справится. Но ехать на нем я не могу. Ни за что. Пойду пешком.
— Мисс Камминс, дорогая, Ромеро же говорит, что с конем ничего страшного не случилось, — сказала Принцесса.
— Я знаю, ему больно. Ах, это невыносимо.
Переубедить мисс Камминс было невозможно. От одной мысли, что по ее вине животному может быть больно, она впадала в истерику.
Все время недолгого перехода мисс Камминс шла пешком. Раненый конь довольно сильно хромал. В конце концов мисс Камминс уселась на камень.
— Не могу на это смотреть! — воскликнула она. — Какая жестокость!
— Не будете обращать на него внимание, и он скоро перестанет хромать, — отозвался Ромеро. — А пока он играет на ваших чувствах, чтобы вы видели, как ему плохо.
— Не думаю, что он играет, — с горечью произнесла мисс Камминс. — И без того видно, как ему больно.
— Ему не очень больно, — сказал Ромеро.
Мисс Камминс недовольно промолчала.
Они оказались в тупике. Никто не двигался с места. Принцесса сидела на лошади, мисс Камминс — на камне, Ромеро, весь в черном, с отсутствующим видом стоял возле коня мисс Камминс.
— Что ж, — неожиданно проговорил Ромеро, — наверно, лучше вернуться.
С этими словами он бросил быстрый взгляд на своего коня, который объедал горную траву, наступая на поводья.
— Нет! — крикнула Принцесса. — Только не это!
От разочарования и злости у нее звенел голос. Однако она почти тотчас взяла себя в руки.
Мисс Камминс решительно поднялась на ноги.
— Позвольте мне отвести лошадь домой, — с достоинством проговорила она, — а вы продолжайте путь.
Принцесса молча приняла ее предложение, лишь смерила мисс Камминс насмешливым, даже жестоким взглядом.
— Мы всего два часа, как выехали, — сказала мисс Каммсинс, — и мне ни чуточки не трудно отвести его домой. Но ехать на нем я не смогу. Ни за что не смогу ехать на коне, у которого болит колено.
Это тоже было воспринято в полном молчании. Ромеро стоял с отсутствующим видом, словно не понимал, что происходит.
— Что ж, отлично, — произнесла Принцесса. — Ведите его домой. С вами ничего не случится. Ничего не может случиться, наверное. Скажите там, что мы поехали дальше и вернемся завтра — или послезавтра.
Она говорила четко и холодно. Ей было нестерпимо упрямство мисс Камминс.
— Почему бы нам всем не вернуться и не отложить прогулку на какой-нибудь другой день? — предложил Ромеро.
— Другого дня не будет! — крикнула Принцесса. — Я хочу ехать.
Она поглядела прямо ему в глаза и увидела, что в них блеснула искра.
Ромеро слегка приподнял плечи.
— Как угодно, — сказал он. — Тогда я еду с вами. Но сначала мисс Камминс поедет до края каньона на моей лошади, а я поведу ее лошадь. Потом вернусь.
Так и было сделано. Седло мисс Камминс перекочевало на черного коня Ромеро, сам Ромеро взял ее коня за поводья, и они отправились в обратный путь. Принцесса, не торопясь, поехала дальше. Поначалу ее охватила такая сильная злость на мисс Камминс, что она больше ни о чем не могла думать. И предоставила своей кобыле самой выбирать дорогу.
Ослепленная яростью, Принцесса час или около того, не замечая ничего вокруг, продвигалась вперед. И успела подняться довольно высоко. Все это время ее лошадь упорно шла вперед. Они оказались в довольно пустынном месте, и тут тропинка закружила между слабыми топольками. Здесь дул ветер, и некоторые деревья уже стояли голые.
С остальных тоже облетали плотные желтые листья, похожие на лепестки, и впереди было желтым- желто, словно там был луг из нежных блестящих нарциссов; мягкий, как золотистая лисья шкура, и желтый, как нарциссы, которым подарили жизнь ветер и горное солнце.
Принцесса остановила лошадь и оглянулась. Ближайшие склоны, расцвеченные золотыми и коричневыми пятнами, напоминали крылья орла, сверкающие в лучах солнца. На другой стороне бездны яйцевидная пустошь была бледно-голубой, если не считать темного провала каньона Рио-Гранд. А еще дальше, совсем далеко на горизонте поднимались ввысь синие горы, словно вереница верных ангелов- хранителей.
Принцесса задумалась о своем приключении. Теперь она осталась одна с Ромеро. Однако ей было не занимать уверенности в себе, да и Ромеро казался не тем мужчиной, который мог позволить себе что-то против ее воли. Такой была ее первая мысль. И она лишь укрепилась в своем желании перейти через перевал и заглянуть в сокровенный хаос Скалистых гор. И еще ей хотелось сделать это с Ромеро, окружавшим ее непривычным вниманием; с которым ее связали особые узы. В любом случае, мисс Камминс была бы диссонирующей нотой в их компании.
Принцесса поехала дальше и в конце концов оказалась на вершине. Впереди была лишь глубокая каменистая впадина и мертвенно-серые деревья — вплоть до того места, где горы упирались в небо. Ближе находился густой черный, ощетинившийся иголками ельник, а прямо у ног лежала плоская долина, где уже увяла трава, неподвижно стояли желтые осины и поперек бежала речушка, похожая на нитку.
Это была совсем крохотная долина, из которой речка неторопливо стекала вниз на камни и деревья каньона. Принцесса очутилась в доброй сказке, где тихо увядала трава и рощи тонких осин сбрасывали золотые чешуйки. Где едва заметный быстрый ручеек прокладывал себе путь в нетронутой пожухлой траве.
