Что же, остается надеяться, этого будет вполне достаточно, чтобы выдворить ее из дома. Раньше она смеялась и уверяла, что это все его фантазии. Но после вчерашней ночи…
Пенни отказывалась отвести глаза. Вот так, взять и сдаться.
– А по каким причинам я должна быть в Уоллингеме?
Его гипнотизирующая чувственность несколько поблекла; она вздохнула немного легче.
– Нужно же кому-то следить за Николасом! Не могу же я заявиться туда в поисках собутыльника, пригласить его посетить все злачные места в округе или обмениваться лондонскими историями и обсуждать женщин за бокалом бренди. Мыс Николасом никогда не будем настолько близки.
Если же ты будешь в Уоллингеме, у меня появится прекрасный предлог навещать тебя и бродить по дому.
Ей очень хотелось бы нарушить его планы, например, отказаться принимать Чарлза в Уоллингеме, учитывая признания, сделанные всего несколько минут назад, но они участвуют в этом вместе.
– Хм… и я буду там даже по ночам… теперь, когда мы уверены в его соучастии, можно спокойно заключить, что, даже если он и заподозрит нас в слежке, еще больше начнет нервничать, а это нам только на руку.
– Верно. Таким образом, он будет круглосуточно находиться под наблюдением, что выведет его из себя. И когда он окончательно дозреет, возможно, в какой-то момент потеряет самообладание и наделает ошибок.
Чем больше Пенни думала об этом, тем больше ей нравилась идея. Если она будет приглядывать за Николасом, Чарлз не сумеет оттеснить ее от расследования, а ведь он все может, если захочет!
Мало того, на таком расстоянии Чарлзу станет труднее раздуть едва тлеющие уголья былого романа в бушующее пламя страсти. Подобная связь ей ни к чему и даже вредна.
Поэтому отъезд в Уоллингем будет наиболее верным ходом.
– Так и быть, – протянула Пенни, глядя в пространство. Повернулась к нему лицом и уловила быструю смену эмоций в темной синеве его глаз, эмоций, мгновенно заставивших ее вспомнить о том, что они сделали, узнали, к чему стремились…
– Сегодня ты собираешься к «рыцарям Фауи», верно?
– Да, – неохотно признался он. Она кивнула.
– Я еду с тобой и завтра утром вернусь в Уоллингем.
– Нет.
Она широко раскрыла глаза.
– Ты передумал насчет моего возвращения?
Его лицо потемнело, но она оставалась абсолютно спокойной.
– Мне следовало бы отправить тебя в Лондон, – пробурчал он.
– Но ты этого сделать не можешь, поэтому извлеки пользу из того, что есть.
– Ладно, – процедил он наконец. – Сегодня мы поедем к «рыцарям», а утром, после завтрака, ты отправишься домой. Договорились?
– Договорились.
– А теперь, когда все улажено, я еду покататься верхом, – заключил Чарлз, поднимаясь.
Она тоже встала и в мгновение ока очутилась между ним и дверью.
– Куда это ты собрался?
– Тебе не обязательно знать.
Он пошел прямо на нее. Но она не отступила. Он продолжал идти.
Пенни стала отступать, пока плечи не коснулись панели. Сунув руку за спину, она вцепилась в дверную ручку.
Чарлз остановился в двух шагах, глянул на нее и вздохнул. После чего нагнул голову и поцеловал ее. Томительно-жадным поцелуем.
Она не ожидала столь прямой атаки. И не была готова. Ни умственно, ни физически. С невероятным искусством он лишил ее разума, вверг мысли в хаос, завладел чувствами.
И в то же время попытался оторвать ее пальцы от ручки.
Этого она ожидала. И поэтому усилила хватку.
Чарлз мысленно выругался. Он не мог отодвинуть ее без применения силы, и, возможно, причинит ей боль. А вот этого он допустить не мог.
И поцелуй… так соблазнительно просто погрузиться в него с головой!
Он подвинулся ближе, прижав ее к двери, но Пенни продолжала отчаянно цепляться за ручку, как за якорь спасения.
И вместо того, чтобы думать о том, что следует делать, он вдруг задумался о том, чего хочет по- настоящему.
Нечеловеческим усилием воли ему удалось поднять голову и прервать поцелуй. И все же он так и не смог отодвинуться дальше, чем на дюйм.
