колебаний, смело шагнула к калитке в воротах.
— Здравствуйте, миссис Макмани. К вам можно? — Сьюзен заглянула в приоткрытую дверь директорского кабинета.
— Сьюзен? — почему-то удивилась директор приюта Кэтрин Макмани, хотя встреча была назначена именно на это время.
— Да, я. Можно войти?
— Конечно, проходи. Все же приехала, — тихо добавила директриса, и ее радости по этому поводу Сьюзен не ощутила.
— Приехала. Вы, кажется, удивлены?
— Не то чтобы удивлена, — как-то замялась миссис Макмани. — Ты могла передумать. Это вполне объяснимо.
— Нет, не могла, — твердо ответила Сьюзен и выложила из сумки на массивный, заваленный бумагами стол папку с документами об опекунстве. — Я приехала за Ханной. Вот все документы.
— Да, я связывалась с опекунским советом. Присаживайся, пожалуйста.
Директриса взяла папку в руки, покрутила ее, словно определяя вес документов, но открывать не стала. Вновь положила папку перед собой и накрыла ее обеими ладонями.
— Вас что-то смущает, миссис Макмани? — Сьюзен чувствовала себя очень неуютно и неуверенно. Уже ничто не могло помешать ей забрать Ханну, но холодок непонятного страха потихоньку пробирался под свитер. Сьюзен зябко передернула плечами и нервно вытерла влажные ладони о джинсы. Может, такое необъяснимое поведение директрисы связано с состоянием малышки? — А Ханна, с ней все в порядке, она здорова?
— Да, да, — поторопилась успокоить ее миссис Макмани, — с девочкой все нормально.
— Тогда я совсем ничего не понимаю.
Директриса вздохнула и посмотрела на Сьюзен долгим пронзительным взглядом, словно старалась пробраться внутрь и постараться разгадать ее тайные мысли.
— Надеюсь, ты все хорошо обдумала и твое решение взять ребенка не было продиктовано лишь чувством долга? Тебя никто не принуждает и ты вовсе не обязана этого делать.
Сьюзен удивленно подняла брови и вновь вытерла о джинсы вспотевшие от нервного напряжения ладони.
— Я приняла решение. Оно совершенно осознанное, миссис Макмани. Столько малышей ждут, когда у них появятся родители, — а вы отговариваете меня? Или появилась семья, желающая удочерить Ханну?
— Нет, Сьюзен. Семьи никакой нет. К тому же ты являешься единственной родственницей девочки, а ее мать изъявила желание, чтобы дочь была с тобой. Мы обязаны учитывать этот факт и поэтому не вправе тебе мешать, но ты правильно заметила — дети ждут маму и папу, то есть полную семью. Ты уверена, что справишься? Не слишком ли тяжела для тебя одной будет ноша?
— Уверена, я справлюсь, — твердо ответила Сьюзен.
— Ребенок не игрушка, его нельзя убрать в уголок, когда надоест.
— Я справлюсь. У нас с Ханной все будет хорошо.
— Ну что ж, тогда пойдем, я провожу тебя к девочке. Она уже готова к отъезду.
Пожилая дама с трудом поднялась из-за стола и приветливо улыбнулась Сьюзен.
Ханна готова к отъезду. Тогда зачем весь этот разговор? Экзамен на прочность? — думала Сьюзен, идя за директрисой по узкому коридору. На душе у Сьюзен по-прежнему было тревожно, но все тревоги развеялись, как только она вместе с миссис Макмани вошла в комнату, где на руках у няни подпрыгивала от нетерпения сероглазая малышка.
— Наконец-то, — с облегчением сказала няня и передала Ханну на руки Сьюзен. — Берите свою попрыгунью. Как только поняла, что ее одевают на прогулку, вся извертелась. Вот ведь стрекоза!
Сьюзен взяла Ханну и прижала ее к груди.
— Здравствуй, моя маленькая. Сейчас мы вместе с тобой отправимся домой. Теперь ты не одна, мама всегда будет рядом.
В такси было тепло, и Сьюзен сняла с головки Ханны шапочку. Темные кудряшки обрамляли милое личико девочки. Уже не в первый раз Сьюзен задумалась о том, что Ханна ничуть не похожа на свою мать, а значит, и на нее, Сьюзен. Наверное, она похожа на отца…
Девочка закинула назад головку и посмотрела на только что обретенную ею мать пристальным взглядом, потом что-то пролепетала на одной ей понятном языке и широко улыбнулась беззубой улыбкой.
Да какая разница, на кого ты похожа! Ты моя и я тебя очень люблю, подумала Сьюзен, поцеловала кроху в макушку и, мечтательно улыбаясь, перевела взгляд в окно.
Выходные прошли, как на войне. С чем еще сравнить этот кошмар, Сьюзен не знала. Никогда в жизни она еще так не уставала. К вечеру субботы, когда Ханна наконец уснула, измотанная дневными заботами мать еле доползла до кровати. О том, чтобы смыть макияж, принять душ, раздеться и забраться под одеяло, не могло быть и речи. Она как подкошенная упала на кровать и уснула.
Ей показалось, что прошло всего мгновение, прежде чем громкий и требовательный крик Ханны разбудил ее. Она так и лежала ничком, стараясь сообразить, почему лежит так неудобно и откуда раздается этот ужасный звук.
— Боже мой, Ханна! — Сьюзен вскочила на ноги и сломя голову бросилась к детской кроватке.
Дубль два. День повторился сначала.
Второй день Сьюзен мыла бутылочки, готовила смеси, меняла памперсы и подавала игрушки, которые проказница Ханна выбрасывала из манежа и тут же требовала назад. Эта игра так увлекла кроху, что ничего иного ей не хотелось. Девочка очень быстро уяснила, что она хозяйка положения, и пользовалась данным ей преимуществом в полной мере.
Сьюзен несколько раз пыталась проявить настойчивость, прекратить это изматывающее безобразие и занять девочку чем-то иным, но Ханна поднимала такой душераздирающий крик, что приходилось помимо своей воли выбрасывать белый флаг и вновь ползать вокруг манежа, собирая игрушки.
Более или менее спокойные два часы выдались на прогулке. Девочка с любопытством разглядывала новые места, важно восседая в новой коляске. Ее серые глаза были широко распахнуты навстречу всему новому, интересному, непознанному.
Сьюзен с огромным удовольствием наблюдала за крохой, радовалась вместе с нею, а в душе горячей волной разливалось удовлетворение, словно это она, а не Ханна перенеслась в сказочный мир из тоскливых, ничего не обещающих серых будней.
В эти минуты Сьюзен, наверное, могла бы назвать себя счастливой, если бы… — ох! — если бы позвонил Кевин. Позвонил и сказал, что любит ее, что хочет быть вместе с ней и Ханной. Если бы.
Сьюзен смахнула повисшую на реснице слезинку. Что это я раскисла? Знала ведь на что шла. Она резко расправила плечи и повернула коляску в сторону дома.
— Пора домой. Сегодня прохладнее, чем вчера. Пойдем, детка, домой разбрасывать игрушки.
Словно поняв, что обращаются к ней, Ханна широко улыбнулась.
6
— Что-то ты неважно выглядишь. Не заболела? — Мелоди озабоченно посмотрела на Сьюзен, когда та открыла дверь кабинета и прислонилась к дверному косяку. Постояв несколько секунд, словно собираясь с силами для преодоления нескольких метров до рабочего места, Сьюзен молча прошла к своему столу и тяжело опустилась на стул.
— Привет, Мелоди. Все хорошо. С чего ты взяла?
— Да у, тебя такие синяки под глазами, как будто ты все выходные не сомкнула глаз.
— Так оно и было.
— Что, меряешь счастье материнства полной ложкой? И как?
