смогу ли я тебя отсюда забрать. Сдается мне, я недавно видела доктора Гордона в холле. Может, он еще здесь.
Отэм подошла к шкафу и одну за другой вытащила свои вещи. Она со страхом смотрела на них. Джинсы на коленях были изорваны в клочья, туфли все исцарапаны, пальто покрыто кровью и грязью. У нее защемило в груди от горя, когда перед глазами предстала вся правда, которую она уже знала, едва только пришла в себя. Лонни не перелетел через парапет – его сбросили оттуда. Высокими Берегами назывался район в двадцати милях от города, куда ездила гулять и развлекаться молодежь. Лес и петляющая дорога с глубоким обрывом по одну сторону.
Лонни был зол, таким обозленным она еще никогда его не видела. Он рассказал ей о своем разговоре с бригадиром. Бригадир звонил Осборну с просьбой поднять из шахты людей, пока не будет исправлена вентиляционная система, но Осборн отказал ему. Лонни поехал в город, чтобы поискать кого-нибудь еще, кто знал о звонках к Осборну, чтобы получить доказательства преступной халатности с его стороны.
Лонни не поехал бы на Высокие Берега один. У него не было для этого никаких причин. Значит, кто-то привез его туда. Единственный человек, кому это могло быть выгодно, был Дуглас Осборн. Со смертью бригадира и Лонни не оставалось никого, кто мог бы свидетельствовать против него. И он останется на свободе, будет спокойно сидеть в своем большом белом доме, править городом, людьми, распоряжаться их жизнью и смертью.
Правда тяжелым камнем лежала на душе у Отэм. Измученная женщина чувствовала, как она ее душит, пробуждает в ней необузданную ярость. Она влезла в джинсы и резким движением натянула через голову свитер. Она уже надевала туфли, когда вернулась Молли вместе с человеком в темном костюме. Смутно, сквозь туман последних двух недель Отэм припомнила, что уже видела его лицо.
– Я ухожу, – резко бросила она.
Мужчина был похож на гороховый стручок, с темными волосами, седеющими на висках. Лицо его наполовину скрывала холеная борода. Добрые голубые глаза глядели на девушку понимающе, а когда он заговорил, у него оказался мягкий, почти музыкальный голос:
– Куда вы идете, Сью Энн?
– К своему мужу.
– Не могли бы мы сначала побеседовать?
Отэм кивнула и села на кровать, стараясь не потерять над собой контроль. Это психиатр. Если она начнет кричать, если он заметит ярость, бушевавшую у нее внутри, он не даст ей пойти к Лонни.
Доктор подставил себе стул и изучающе посмотрел на нее.
– Вы злитесь. Почему?
Она покачала головой.
– Вы не хотите рассказать мне?
Она снова помотала головой.
– Где ваш муж? – внезапно спросил он.
Отэм на миг растерялась. Она сжала ладони в кулаки, затем, вспомнив о своем решении, положила их на колени.
– Его нет.
– А где же он?
– На кладбище Оук-Хиллз. Мне нужно пойти к нему.
– Да, – произнес доктор тихо, – я понимаю. Мы можем поговорить о ребенке?
– Он мертв, – твердо ответила она. – Я не хочу об этом говорить.
– Ваш ребенок мертв, а Лонни просто нет. Почему так, Сью Энн?
Отэм вдруг поняла, что изо всех сил вцепилась ногтями себе в ногу. Она снова спокойно сложила руки на коленях.
– Откуда я знаю? Вы же доктор. Вот вы мне и объясните.
Он молча записывал что-то в красиво переплетенный блокнот.
– Расскажите мне все, что вы помните о последних двух неделях.
Она сидела очень прямо и не мигая смотрела на него.
– Мне сказали, что Лонни умер. Я не поверила. Мне показали некоторые из его вещей. Когда я их увидела, я поняла, что Лонни нет. После этого я помню мало. Помню, как выбежала из дома и упала. Помню яркий свет, от которого у меня болели глаза, медсестер, уколы иголок, пищу, которую я не могла есть. Я помню, что меня вытащили из постели и заставили идти, а мне хотелось только умереть. Помню, как вы разговаривали со мной, но сейчас вспоминаю это как сквозь сон.
– Вы по-прежнему хотите умереть?
– Нет. – Голос ее звучал правдиво.
Он улыбнулся и понимающе кивнул:
– Хорошо. Вы молодчина, Сью Энн. Вы пережили очень тяжелый период, но теперь все будет в порядке. Мне бы хотелось задержать вас здесь еще ненадолго, чтобы вы попринимали слабых успокоительных. Однако, – сказал он, увидев, как она вся подалась вперед, – я дам вам пропуск, чтобы вы могли покинуть больницу. Иногда мозг с большим трудом воспринимает факт смерти, если нет тела. Я надеюсь, что посещение могилы мужа поможет вам. – Доктор слегка сжал ее руку. – Вам надо похоронить его, Сью Энн. Если вы этого не сделаете, то никогда не найдете душевного покоя. Мне кажется, позже нам стоило бы также побеседовать о той злости, которую я в вас чувствую. – Он замолчал и поднялся. – Продолжим наш разговор в другой раз.
Отэм улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.
– Спасибо вам, доктор Гордон. Спасибо за заботу обо мне.
Отэм не отрываясь смотрела на маленький холмик земли, вокруг которого было множество других безличных надгробных камней. Она встала на колени у могилы, пытаясь ощутить свою связь с Лонни. Она гладила могилу рукой, набирала в пригоршню землю и давала ей медленно вытекать сквозь пальцы. Запах свежей почвы, смешанный с ароматом увядающих цветов, наполнял воздух. Земля была холодной и влажной, и у Отэм замерзли голые коленки, высовывавшиеся сквозь разорванные джинсы. Она повторяла и повторяла про себя, что Лонни спит вот под этим холмиком, но это оставалось чем-то нереальным, продолжением долгого-долгого сна.
Его имя, даты рождения и смерти были аккуратно напечатаны и наклеены на тонкую металлическую дощечку, под углом врытой в землю. Отэм выровняла дощечку и встала, посмотрела вверх на обнаженные ветки у себя над головой, вытянула руку. На ладонь ей упали ледяные капли дождя.
– Дождь начинается. – Она снова посмотрела на дощечку. – Надо будет поставить камень.
На лице Молли мелькнуло выражение страха и неуверенности.
– Пойдем, – попросила она. – Здесь холодно.
Быстро оглянувшись назад, Отэм молча пошла за тетушкой. Они петляли среди надгробий, под ногами хрустели опавшие листья. Холодный моросящий дождь вперемешку со снежной крупой насквозь промочил им волосы и плечи.
Когда женщины проходили мимо участка, огороженного литой чугунной решеткой, Отэм вдруг остановилась и в замешательстве посмотрела на огромный надгробный камень, стоявший посередине. Невероятное смятение охватило ее – она прочитала выбитое на памятнике имя «Осборн». В голове застучало, и она сжала виски ладонями.
Молли обняла племянницу за плечи:
– Ты меня пугаешь, девочка моя. Давай-ка я уведу тебя из этого ужасного места.
Она вывела Отэм с кладбища и усадила в машину.
– Сейчас я отвезу тебя прямо в больницу. Не надо было тебе сюда приезжать.
– Нет! – крикнула Отэм. – Я больше не вернусь туда. Я хочу домой. – Она отвернула голову к окну и положила руку на живот, растирая его и раскачиваясь взад и вперед. – Просто отвези меня домой, тетя Молли.
Молли начала было уговаривать ее, но Отэм только мотала головой, не говоря в ответ ни слова. Наконец Молли, сдавшись, замолчала.
Пока они ехали по городу, Отэм смотрела в окно. Рождественские украшения еще не убрали, но
