– Ты можешь взять девчонку из Тэтл-Риджа, но не можешь вынуть Тэтл-Ридж из девчонки.
Ллойд обнял ее покрепче и уткнулся лицом в ее волосы.
– Я не могу отпустить тебя охотиться за головой Дугласа Осборна. Во всяком случае, сейчас.
Она немного отодвинулась и сложила руки у него на груди.
– Ничто не изменится. Мы с тобой оба так заняты, что все равно не сможем много времени проводить вместе. Мы будем видеться почти так же часто, как раньше. Эдисонвилл не на Луне. Прилетишь, и мы удалимся в мой домик; даже ты со всеми своими сокровищами не можешь не признать, что это красивое место. Я тоже буду сюда прилетать, а уж если тебе приспичит, отправишь за мной самолет. – Она замолчала и улыбнулась. – В Эдисонвилле есть взлетная полоса, только я не думаю, что ею можно пользоваться. Она принадлежит Дугласу Осборну. Лет пять назад он ее построил и купил себе «сессну». Видимо, «сессна» оказалась слишком медленной, потому что он расширил полосу и купил маленький «Лиэ» вместе с персональным пилотом. Он назвал этот самолет «Ослиная повозка».
– «Ослиная повозка»? Почему?
– Не знаю.
Мэрфи задумался, прищурившись.
– Я тут кое-что поразузнал о Дугласе Осборне. Он не из тех людей, с кем можно валять дурака.
– А я и не собираюсь валяться с ним.
Ллойд засмеялся и потрепал ее по волосам.
– Ты знаешь, что я имею в виду. С ним следует соблюдать крайнюю осторожность. Я не хочу, чтобы у тебя были из-за него неприятности. – Он убрал у нее с лица каштановые кудри и тронул кончиком пальца ее губы. – Что касается прошлой ночи…
– Нет, нет, – перебила Отэм, лукаво глядя на Ллойда. – Это я должна тебя спросить об этом.
– Что ты должна спросить?
– Я должна спросить – была ли для тебя прошлая ночь такой же прекрасной, как для меня? Еще я должна спросить – не перестал ли ты меня уважать?
– Да и нет. – Он взял ее лицо обеими руками и заставил посмотреть ему в глаза. – Что касается прошлой ночи… Это было траханье по обязательству?
– А как ты думаешь?
Его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Даже если так, ты сделала мне самый лучший подарок в моей жизни. Ты вкладываешь в секс столько же души, сколько и в свои проклятые хот-доги. Мне это нравится в женщине.
– Еще бы. – Она засмеялась, приподнялась и, дразня Ллойда, потерлась грудью о его нос. Он накрыл ее грудь своей большой ладонью и поднес губы к розовому соску. Отэм нахмурилась, когда ее тело отозвалось на прикосновение его рта. Отведя его голову, она наклонилась и звонко поцеловала Ллойда в губы.
– Мне нужно пойти пописать, и вообще, давай примем душ. После этого ты можешь покормить меня завтраком, и мы еще немножко поваляемся.
Отэм выкатилась из постели и уже входила в ванную, как вдруг он окликнул ее. Она повернулась и стояла со скрещенными ногами.
Ллойд лежал подложив руки под голову и глядя прямо перед собой. Когда он заговорил, его голос был холодным и суровым:
– Ты поезжай, занимайся своей охотой. Но не вздумай забыть, кому ты принадлежишь.
Часть III. ВОЗВРАЩЕНИЕ
Глава 21
Отэм стояла около реки, в компании призраков юной девушки и темноволосого мужчины. Оба были такими молодыми, переполненными планами на будущее, влюбленными друг в друга, смеющимися без всякой причины, верящими, что впереди их ожидает миллион «завтра». Смерть казалась далекой тенью, чем-то таким, что случается лишь со стариками или с теми, кому очень уж не повезло. Им хотелось всего на свете. Да у них и было все на свете, пока вдруг свет не померк.
Она посмотрела на упавший ствол, повернулась и пошла по выложенной плитами дорожке к шато – швейцарскому домику, который подарила тете Молли. Время притупило боль, но воспоминания были свежими. Сильное, полное жизни тело Лонни, перелетевшее через парапет – искалеченное и изорванное. Полицейские, с жалостью смотрящие на нее. «У него была сломана шея. Если это может хоть как-то утешить, он умер мгновенно». Отэм знала, что любая дорога кончается. Но дорога Лонни кончилась слишком уж быстро, и выбрал ее человек, вольготно обосновавшийся в большом белом доме.
Она вошла в шато и улыбнулась Молли, загружавшей посудомоечную машину. Бездельничая, она провела здесь целую неделю; но вот ее вещи собраны, сумки, куда она засунула и некоторые свои личные сокровища, лежат в автомобиле. Повинуясь какому-то внезапному порыву, она вместе с обручальным кольцом Лонни и его револьвером с перламутровой ручкой захватила и банку из-под арахисового масла.
Отэм взяла со стола свою сумочку.
– Я позвоню тебе, как только буду знать, где остановлюсь. Такер здесь, он будет за тобой присматривать.
Молли озабоченно наморщила лоб:
– У меня какое-то странное чувство из-за того, что ты тащишься в Эдисонвилл – прямо будто привидение. Как подумаю об этом, так мурашки по спине и забегают.
– Это ты, наверно, такую горную болезнь подхватила, называется «предрассудки». Сама же всегда смеялась над такой чепухой.
– Ага, – усмехнулась Молли, – кажись, и впрямь подхватила. – Она нахмурила брови. – Ты там все равно – поосторожнее.
– Как всегда. – Она поцеловала Молли в щеку. – Я люблю тебя, старушка. Очень сильно люблю.
– Хорошо, что любишь, только никакая я не старушка, и не нужен тут никакой самогонщик, чтобы за мной присматривать. Господи, все равно как слепой ведет слепого.
Отэм должна была признать, что Молли совершенно права. Такер был старше, чем ее тетя, и частенько прикладывался к бутылке, однако дом стоял на отшибе, и ей хотелось, чтобы хоть кто-то проверял, как там у Молли дела.
– Ну потерпи его ради моего спокойствия, – сказала девушка и поспешно вышла из дома, пока тетя не начала снова давить на нее. Отэм постоянно приходилось следить за своими словами и интонациями, чтобы проницательная Молли не узнала лишнего.
Она уселась за руль четырехлетней и отвратительной на вид синей «хонды», завела двигатель и тронулась в путь. День выдался яркий, солнечный – настоящий праздник после туманного и прохладного Сан-Франциско. Девушка опустила стекло и почувствовала, как теплый ветерок ласкает ее щеки. Пришла весна, все вокруг оживало. На деревьях появились листочки, раскрасив зелеными пятнами горные склоны. Как заманчиво было предаться этой беспечности, окружавшей Тэтл-Ридж!…
Отэм прервала свои размышления об умиротворенности гор и стала еще раз проигрывать в голове историю, которую сочинила для себя и которая состояла из полуправды и полулжи. Машина с калифорнийскими номерами зарегистрирована на имя Отэм Мак-Эван. В Эдисонвилле на то же имя она откроет счет в банке и внесет на него тридцать тысяч, сумму, соответствующую ее легенде. Клифф, муж Эллы, согласился взять к себе в гараж ее машину якобы для ремонта после аварии, что даст ей повод задержаться в Эдисонвилле. Пока машина будет в ремонте, она найдет какую-нибудь незанятую недвижимость, принадлежащую Дугласу Осборну, которая станет предлогом для их встречи. Все остальное будет происходить в зависимости от обстоятельств.
Отэм сняла номер в недавно построенной в Эдисонвилле гостинице «Холиди-Инн», пробыв в комнате ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы затащить багаж. Поскольку междугородные звонки, проходящие через коммутатор гостиницы, можно было проследить, она нашла телефонную будку и
