Дрю в очередной раз сердито засопел и потребовал выкинуть резиновое, как он выразился, полузасохшее растение в дальнем углу.
– Любой отдаст концы, если жизнерадостные ребятишки начнут зарывать в землю под ним старую жвачку и выливать недопитые кока-колу и спрайт, – пробормотала Китти, начиная раздражаться.
– Положите в горшок удобрения и полейте это несчастное растение. Если не поможет, просто выбросите его… А что творится на вашем столе? – грозно продолжил Дрю.
– В любом случае у меня порядка побольше! – Китти произнесла свой вердикт с вызовом. – Я не храню, по крайней мере, всю ту макулатуру, что валяется на вашем столе и в ящиках.
Доктор Моррис просто задохнулся от возмущения, но не нашелся, что сказать. Он повернулся и шумно двинулся к себе. На шум даже выскочила сестра Тернер.
Весь день прошел под знаком грозы. Пациенты тихо исчезали, едва выйдя от доктора. Даже дети не шумели. Сестра Тернер ближе к вечеру спряталась в ванной комнате, боясь оттуда показываться до ухода доктора.
Зазвонил телефон. Китти сняла трубку и краем глаза увидела, что за ее плечом вырос доктор Моррис в надежде, что на том конце провода объявится кто-нибудь, на ком можно будет сорвать злость.
– Это Колтрейн, – услышала Китти низкий голос в трубке. – Что там у вас происходит? Наверное, во всех укромных уголках, даже в сортирах, прячутся испуганные пациенты?
– И не только там, – в тон ему ответила девушка, – даже в ванной.
– Дайте-ка ему трубку, пока он вас не поубивал…
Китти шикарным жестом передала трубку Дрю. И он, к ее удивлению, остался возле нее и стал говорить с доктором Колтрейном, причем наклонившись к ней невероятно низко. Одной рукой Дрю перебирал в кармане ключи от автомобиля, а другой, высунувшейся из-под белого халата, как бы случайно провел по лопаткам девушки. Ее словно пробило высоковольтным разрядом, но на редкость приятным в ощущении. Она хотела откинуться назад, но там все пространство занимал Дрю. Ей пришлось податься ближе к столу. Дрю задал Колтрейну какой-то вопрос и потом долго выслушивал ответ. Пока он молчал, его темные непроницаемые зрачки несколько раз упирались в дрожащие зеленые глаза Китти. У девушки перехватывало дыхание и возникло ощущение, что наступил приступ астмы, потому что воздуха категорически не хватало. Но при этом ни он, ни она глаз друг от друга не отводили. В атмосфере физически ощущалось какое-то напряжение. Китти заметила, что доктор сжал зубы, мышцы на его лице напряглись, в глазах промелькнуло что-то, напугавшее ее. Раньше такого выражения она у него не видела.
По отдельным словам Китти поняла, что доктор Колтрейн пригласил Дрю на ужин в ресторан. В какой-то момент она ощутила на себе ненавидящий взгляд доктора Морриса и услышала, как он зло произнес:
– Я никого с собой брать не намерен!
Китти опустила глаза. Больше всего ей хотелось вскочить и убежать. Но он по- прежнему нависал над ней и перекрывал дорогу к отступлению.
– Ладно, это я могу, – завершил Дрю беседу.
Повесив трубку, он еще ниже наклонился к девушке и, неожиданно подняв пальцами ее подбородок, заглянул в глаза.
– Вы разговаривали с Лу?
Услышав это, Китти не смогла выдохнуть воздух из легких.
– Вы имеете в виду доктора Лу? Я… не видела ее с Рождества.
– Мне абсолютно не нужно семейство Колтрейнов в роли коллективного Купидона. И я не собираюсь приглашать вас ни на обед, ни на ужин, ни куда-нибудь еще! – излишне спокойно проговорил доктор Моррис.
Он обвел ее злым взглядом, тем не менее, отметив, как вздымается и опадает высокая грудь девушки, словно ей не хватает воздуха. Дрю знал, что Китти догадывается о том, какое впечатление производит на него. И в эту минуту просто ненавидел ее за это.
– Не забывайте, – едва сдерживаясь, проговорил он, – что вы для меня просто нанятая мною медсестра и ничего больше. И, пожалуйста, объясните это Колтрейнам!
– Сами объясняйте! В конце концов, это ваши друзья! – Китти явно завелась. – И для вашей информации, вы меня вообще ни в каком смысле не интересуете и не волнуете. Я не могу иметь дело с мужчиной, женатым на привидении!
Дрю, изумленный тирадой девушки, пришел в себя, лишь услышав чьи-то шаги за дверью. Он понял, что до сих пор своими длинными пальцами держит маленький мягкий подбородок Китти, и тут же опустил руку, успев сделать это до того, как в комнату вошла сестра Тернер.
Неожиданно для себя он вспылил:
– А вам-то что тут надо? Вообще кто-нибудь намерен сегодня работать?
– Вы зря сердитесь, доктор Моррис. Сейчас обеденный перерыв, – окоротила его сестра Тернер.
– Тогда какого черта вы обе не отправитесь куда-нибудь перекусить? – не сдавался Дрю.
Он буквально вылетел из приемной и переместился в свой кабинет. Китти, сестра Тернер и один из пациентов, ставший невольным свидетелем всей этой сцены, остались в немом изумлении с открытыми ртами.
Далее все развивалось быстро, как в комедийном фильме. Сначала появился разъяренный пациент, мистер Джеймс. Он прокричал Китти, что благодарен доктору Моррису за лечение, – похудел, бросил курить, выжимает левой рукой пудовую гирю, но сюда придет снова, когда доктор научится не лаять на пациентов.
Едва за пациентом закрылась дверь, появился и сам доктор. Китти подняла руки, сдаваясь на милость победителя.
Дрю неожиданно заразительно рассмеялся.
– Неужели дело обстоит так плохо?
– Не то слово, – в тон ему ответила девушка. – Миссис Тернер пошла в церковь поставить свечку за меня и помолиться за мою жизнь. Что касается мистера Джеймса, могу поспорить: он уже никогда не возвратится к нам.
Дрю посмотрел на часы и вздохнул.
– Из-за вас всех я опоздал на деловой ужин. Уже поздно. Идите, Китти, домой.
– Не заставлю себя ждать!
Девушка схватила свой жакет и сумочку. Она начала лихорадочно застегивать пуговицы, но пальцы ее дрожали, пуговицы не попадали в петли.
– Господи, Китти, вы просто безнадежны! – В голосе Дрю слышалось нетерпение.
Он приблизился к ней, и Китти почувствовала его горячее дыхание на своем лбу. Дрю стал перестегивать пуговицы, легко касаясь кончиками пальцев ее грудей. Ноги Китти отказывались ее держать.
Похожее ощущение накатилось и на доктора. Было заметно, что он изо всех сил противится ему. К тому же сегодня был особенный день – очередная годовщина смерти его обожаемой Евы. Доктор Моррис чувствовал себя виноватым за то, что поддается очарованию Китти. Все это целый день раздражало его и выводило из равновесия.
Дрю посмотрел немного вниз и увидел рядом пухлые нежные губы Китти. Что я почувствую, если поцелую ее? – мысленно задал себе вопрос железный доктор. Дрю не целовал ни одной женщины и даже не прикасался к женскому телу со дня трагической кончины своей супруги. Он был одинок, заброшен и жалок! …
Пальцы доктора непроизвольно поднялись к лицу Китти и нежно погладили ее гладкую щеку. Еще какие-то мгновения он отчаянно пытался преодолеть тягу к этой прекрасной девушке, но проиграл. Через несколько секунд его губы слились с ее податливыми и мягкими губами в долгом поцелуе. Руки Дрю инстинктивно сжали плечи девушки, словно он боялся, что она отстранится от него. Но это было напрасно – Китти покорилась судьбе.
Дрю застонал, и его губы впились в ее рот, стремясь наверстать упущенное в годы одиночества. Руками он еще крепче обхватил стройное тело девушки и прижал ее к себе.
Где-то далеко, на отлете сознания, у Китти промелькнула противная мысль о том, что она нужна Дрю только для того, чтобы закрыться от тени жены, постоянно, возникающей перед ним. Но оказалось, что ей
