Она повернулась к Дункану, который с несчастным видом смотрел на нее.
– Прости, любимая, – прошептал он. – Я не хотел, чтобы ты знала об этом.
– Незаконнорожденная я или нет, сейчас не имеет значения. Послушай меня, лорд Джон уже почти в объятиях смерти и не может распоряжаться судьбой живых.
– Мэгги…
Она приложила палец к своим губам, останавливая его.
– Не зови меня Мэгги, Дункан из Максвелла. Клянусь, мы, наверное, все же одной крови с тобой, потому что на меня не действует твое обаяние!
Кривая улыбка исказила лицо Дункана.
– В этом ты вся. Вот поэтому ты мне и нравишься. Мы будем чудесной парой.
– Разрази меня Господь, – проговорила Мэг сквозь зубы, и оба мужчины онемели от изумления. – То, что разум лорда Джона помутился, извиняет смертельная болезнь. А что оправдывает тебя, Дункан? Или честолюбие так ослепило тебя, что ты не видишь исхода?
Дункан открыл было рот, чтобы ответить, но Мэг продолжала злым и одновременно умоляющим голосом.
– Король Генрих не простит вероломного убийства своих рыцарей, – сказала Мэг. – Великие бароны тоже…
– Они воюют с кельтами на юге, – грубо прервал ее Дункан, – когда не заняты междуусобицами или заговорами против короля. Они пытались прорвать северные границы, но не смогли этого сделать.
– У них не было особых причин упорствовать. Гораздо легче было завоевать южные земли.
– Именно так. Они не хотели…
– Но они захотят! – страстно перебила Мэг. – Вы дадите им недостающий повод.
– Мэгги…
– Норманнские бароны ссорятся между собой, потому что им больше нечем развлечься, – продолжала Мэг. – Убей Доминика Ле Сабра, и ты подаришь им лучшую в мире игру. Войну.
Дункан пожал плечами:
– Это битва, в которой не может быть победителей.
– Ты не можешь! Если я вижу это, почему этого не понимаешь ты?
– У тебя доброе сердце, и ты не хочешь крови, – Дункан улыбался. – И это еще одно из твоих достоинств, Мэгги.
– Побереги свой мед для девок, – холодно произнесла она. – Меня не так легко обмануть. И английского короля тоже. Когда молва об этом кровопролитии достигнет Лондона, король и его бароны объединятся и устроят здесь такую бойню, о которой люди будут помнить не одну сотню лет! У вас же только двенадцать рыцарей…
– Шестнадцать.
– …и толпа грубых скотов, которые способны убивать лишь беззащитных женщин и детей.
– Довольно! – потребовал Дункан.
– Нет. Я не остановлюсь, пока ты не поймешь, что ты не можешь победить.
Дункан схватил Мэг за плечи и сжимал до тех пор, пока она не перестала вырываться.
– Помни одно, – заявил он решительно. – Если ты выйдешь замуж за этого норманнского выродка, я буду вынужден защищать то, что принадлежит мне по праву рождения…
– Нет, – воскликнула она гневно. – У незаконнорожденных нет прав!
– …и перейдет в чужие руки, – продолжал Дункан, не обращая внимания на ее слова. – И вместе с землей ему достанется зеленоглазая колдунья из рода Глендруидов, которую вассалы Блэкторна любят больше всех, кроме разве что Господа Бога. Вот почему лорд Джон не лишил тебя наследства. Тогда вассалы побросали бы свои плуги и разбежались бы отсюда, как с проклятого места.
Дрожащая, побледневшая, Мэг снова рванулась из рук Дункана. Но он едва замечал ее жалкие попытки освободиться.
– Так знайте, леди Маргарет. Я получу землю и знатную жену, чтобы иметь наследников. Нужно ли мне будет убить для этого десять или десять тысяч норманнов, я получу эту землю.
Губы Мэг мучительно искривились – она пыталась сдержать слезы. В ней боролись жалость к Дункану, другу игр ее детства, и уверенность в том, что его план разорит земли и крестьян, которых она так любила.
– Ты хочешь, чтобы я ввергла замок Блэкторн в пучину войны и бед, – прошептала она.
– Я прошу тебя не выходить замуж за грубого норманна. Неужели ты не можешь сделать мне такого одолжения?
Мэг зарыдала, не видя для себя выхода.
– Не проси милости у колдуньи Глендруидов, – зло проворчал Джон. – Я приказываю тебе, Маргарет. Я хозяин этого замка, и ты такая же моя собственность, как и свинья, роющаяся у меня во дворе. Ты подчинишься мне или проклянешь тот день, когда появилась на свет.
– Не бойся, Мэгги, – сказал Дункан мягко, погладив ее длинную косу. – Ты не будешь виновна в пролитой крови.
Мэг закрыла глаза, стараясь не выдать гнев, охвативший ее, когда она подумала о безмерном честолюбии мужчин, отца и сына. Она знала, что ее жизнь и ее тело будут ставкой в игре короля, и знала, что это суровая обязанность знатной женщины.
Но позволить использовать себя как предлог, чтобы развязать войну, она не могла.
– Я не могу, – сказала Мэг.
– Ты сделаешь это, – прошипел Джон. – Ты станешь женой Дункана – или забавой для его воинов!
– Лорд Джон… – начал Дункан.
– Молчать! Еще лучше, если у тебя будет нормальная жена, а не это зеленоглазое отродье Глен- друидов! Это по твоему настоянию я согласился просить ее помочь нам. Но она не захотела. Теперь иди и прикажи своим людям подниматься и убить…
– Нет! – воскликнула Мэг. – Отец…
– Я не твой отец.
Дункан и лорд Джон загнали ее в ловушку.
Мэг сжала пальцы так сильно, что они побелели. Руки потеряли чувствительность.
– Я… – начала она, но ее голос сорвался.
Двое мужчин смотрели на нее одинаковыми карими глазами, они были так похожи и в то же время так непохожи друг на друга. В глазах Джона была ненависть, такая же старая, как и измена ее матери. В глазах Дункана светилась надежда, которая жила в нем с тех пор, как он узнал, кто его настоящий отец.
– Мэгги? – спросил он спокойно.
Она склонила голову.
– Я сделаю то, что должна сделать, – прошептала Мэг.
Глава 5
Мэг почти выбежала из покоев лорда Джона. Прежде чем покинуть замок, ей нужно было сделать много разных дел: приготовить про запас лекарства для крестьян, которые нуждались в ее помощи, вынести и спрятать одеяла и еду, чтобы хватило недели на две.
«А что потом»? – спрашивала она себя.
Но ей ничего не приходило в голову, кроме очевидной вещи: что бы ни случилось, это все же лучше, чем быть камнем преткновения в споре, из-за которого ее любимый Блэкторн может быть разорен.
Пламя свечей колебалось и дрожало, когда Мэг летела вниз по винтовой лестнице. Когда она достигла большого зала, то увидела, что ее догоняет взволнованная Эдит.
– Миледи…
– Не сейчас, – прервала ее Мэг.
– Но лорд Доминик хочет…
– Позже. Мне необходимо приготовить лекарство.
Эдит, с которой Мэг никогда не говорила таким ледяным тоном, на минуту потеряла дар речи и опомнилась только тогда, когда увидела, что ее госпожа исчезает в дверях.
Испугавшись, что Эдит кинется за ней, Мэг побежала еще быстрее. На первом этаже она не встретила
