Предпочитают добиваться
успеха сами, часто не считаясь
с мнением окружающих.
Саша проследила за взглядом Генриха и прямо на куче земли опять увидела язычки пламени, в которых танцевала грациозная черная ящерка с оранжевыми пятнышками на боках.
— Ты что, теперь тоже видишь ее? — удивленно спросила Саша.
— Похоже на то… — отозвался Генрих. — Ты эту ящерицу называла саламандрой?
— Да, это огненная саламандра. У нее такое холодное тело, что никакой огонь не страшен.
— А что она тут делает?
— Честно говоря, не знаю…
— А что ты вообще про нее знаешь?
— Очень немного. Но однажды я себя нечаянно захлопнула в бабулином подполе… — И Саша, поглядывая на танцующую ящерку, рассказала Генриху о том, как впервые увидела ее во сне, когда заснула на бочонке с капустой. А потом о том, что ей удалось узнать о саламандре, когда они с Алей сделали запрос в поисковой системе Интернета. Пока Саша рассказывала, саламандра так и танцевала в огне, будто ждала, пока девочка закончит.
— То есть ты хочешь сказать, что она ненастоящая… — проговорил Генрих.
— Я не знаю… Думаю, что настоящая ящерица, будь она даже холодной, как ледышка, огня не выдержала бы все равно. И потом… откуда это пламя берется? Кто ей его зажигает?
— Ну… не мифическое же она существо?
— А какое же?
Генрих, не отвечая, сделал шаг к саламандре. Ее огненный костерчик, превратившись в блистающий шарик, тут же взвился в воздух и переместился на другую строну ямы, из которой только что выбралась Саша. Генрих присвистнул и обернулся к ней.
— Ничего себе! Ни за что не поверил бы, что такое бывает, если бы сам не видел. Огневушку‑поскакушку напоминает…
— Какую еще огневушку? — удивилась Саша.
— Бажовскую. Неужели уральские сказы не читала?
— Читала… Ага, вспомнила! Огневушка — девочка такая, которая из костра возникает и танцует там, где золото залегает!
— Вот‑вот! Сдается мне, что твоя саламандра нас куда‑то отвести хочет!
— Куда?
Генрих улыбнулся и сказал:
— Твоя же саламандра — ты и должна знать!
— Мне кажется, что она теперь и твоя тоже, — без всякой улыбки ответила ему Саша.
— Почему вдруг?
— Ты ведь ее сначала не видел?
— Не видел…
— А когда меня спас — она и тебе показалась.
— Ты думаешь, именно поэтому?
— Да, я так думаю…
Генрих пожал плечами и сказал:
— Ну тогда надо через эту яму перебираться. Саламандра явно на это намекает. Но это опасно. У стены очень узкий проход. Земля может обвалиться.
— Не обвалится! — уверенно сказала Саша.
— А у меня что‑то нет твоей уверенности…
— Неужели ты не понял, что саламандра нас проверяла?!
— В каком смысле?
— Я, знаешь, думаю, что этот провал она и устроила, чтобы проверить, как ты себя поведешь.
— Можно подумать, что я мог повести себя по‑другому?
— Конечно, мог бы.
— Например?
— Например, меня оставить в яме и отправиться за помощью в поселок.
— Между прочим, тоже вариант!
— Ну вот! А ты выбрал другой! И она, саламандра это оценила — тебе показалась, как моему лучшему другу! Так что… — Саша не договорила, смело перешла узкий перешеек между стеной и ямой и крикнула оттуда: — Видишь, ничего со мной не случилось!
— Я тяжелее тебя раза в два, — без энтузиазма отозвался Генрих. — А если в эту яму провалюсь, тебе путь назад будет отрезан! Не хотелось бы, чтобы саламандра теперь решила тебя проверить…
— Возможно, вообще все, что происходит, и есть мое испытание. В бабушкину кухню откуда‑то залетел камешек, чашку разбил… Бабуля вышла на улицу, чтобы поймать хулигана, задержалась там с соседкой, и я как раз тогда закрыла себя в подполе.
— И что?
— И то: именно тогда мне первый раз привиделась саламандра.
— То есть ты хочешь сказать, что никакого хулигана не было?
— Думаю, не было… Похоже, саламандра хотела со мной познакомиться… Ей надо было, чтобы я оказалась в подполе одна и в темноте.
— Сказки все это…
— Но ведь ты же ее видишь!
— Вижу…
— Значит, никакие не сказки! — отозвалась Саша. — А потому — ничего с тобой не случится! Давай! Я тебя жду!
— Ну что ж… не оставлять же тебя там одну… — буркнул Генрих подошел к яме и осторожно ступил на тонкий перешеек. Из‑под ног посыпалась земля. Переставляя ноги, как можно быстрее, парень очень скоро оказался рядом с Сашей. Она не успела обрадоваться, как земля с краев ямы стронулась с места и поехала вниз. Через минуту перед Сашей с Генрихом оказалась огромная яма, которая полностью отрезала путь назад. Генрих присвистнул и сказал:
— Вот так номер! А может, саламандра нам обоим зла желает? Вон как коварно улыбается! — И он показал вперед, где в огненном шаре резвилась улыбающаяся ящерка.
— Нет… — покачала головой Саша. — Я чувствую, что все будет хорошо. Пойдем за ней.
Она первой шагнула вперед, и огненный шарик покатился дальше. Ребята шли долго. Земляной коридор не менялся. Все те же голые темные стены, с которых сыплется сухая земля, да огненный шарик впереди.
Саша уже начала подумывать, что Генрих был прав. Видимо, саламандра — все‑таки злой и коварный дух, и наверняка заведет их туда, откуда не будет никакого выхода. Если она станет водить их по подземелью еще минут десять, огарок свечи в руках молодого человека потухнет, и они окажутся в кромешной тьме. Саша хотела уже поделиться соображениями со своим спутником, но вдруг поняла, что идти стало значительно труднее.
— Чувствуешь, на подъем пошли? — будто отвечая на ее мысль спросил Генрих.
— Да, пожалуй, — согласилась она. — Неужели она нас все‑таки выведет? Я уже, признаться, стала думать о самом худшем…
— Я тоже… Еще мне пришло в голову, что у нас с тобой коллективное помешательство. Идем за каким‑то блуждающим огнем… Ты несешь чушь про саламандр, а я тебе почему‑то верю…
— Ой! Гляди! — вскрикнула Саша. — Похоже, большая пещера!
Не сговариваясь, они с Генрихом пошли быстрее, хотя подземный ход стал забирать вверх еще круче. Когда они, здорово запыхавшиеся, вошли в довольно большое помещение с низким горизонтальным
