– Если честно, то хреново, – почесала затылок Анюта.
– Что означает «хре-но-во»? – поинтересовался доктор, желающий записать все симптомы заболевания.
– Говорит, что плохо, – перевел Эрвин.
– Молодая леди, вы ведь понимаете, о чем я говорю? Ну, и отлично! Вы в последнее время не испытывали нервного напряжения?
– Испытывала! – заявила Анна, испепеляя взглядом покрасневшего Эрвина.
– Хлопоты подготовки к свадьбе? – усмехнулся доктор Кларк.
– Ага, – кивнула Аня, – все так неожиданно! Просто спонтанно!
– Но вы не беременны? – кинул Кларк острый взгляд из-под очков.
– Кто знает? – вздохнула Анна, радуясь, что Эрвину придется долго краснеть.
– Нет, вы не беременны, – четко сказал Кларк, – вы на празднике сильно перепили, плюс нервное напряжение и сильный шок, вот вы и потеряли сознание.
Анна нахмурила тонкие темные брови и спросила:
– Вот по поводу сильного шока можно поподробнее? Я словила «белочку»?
Доктор Кларк нервным жестом снял очки и протер их.
– Русский фольклор? – уточнил он у Эрвина.
– Она очень сильно перепила, и ей что-то привиделось, – пояснил тот.
Анна залюбовалась его бледным правильным лицом с легкими тенями под глазами.
– Вот за что я люблю своего будущего мужа, так это за ум и понимание русской души! – выдала она.
– Нет, вы, конечно, выпили, но не так уж много! – замахал руками Кларк.
– А старая женщина в подследниках? – прослезилась Анна. – Только не говорите, что это…
– Эта женщина представилась овощем, – ответил Эрвин.
Анна снова нахмурила брови.
– Я поняла! Нам подмешали галлюциноген! Ваше винцо с душком!
– Она сказала, что является твоей свеклой, – пояснил Эрвин, – то есть матерью твоего мужа. Ты знаешь, это несколько напрягло гостей, а моей бабушке стало плохо.
Доктор Кларк согласно кивал головой, делая какие-то замысловатые движения руками, которые должны были означать, что все, о чем говорит Эрвин, – правда и что Ариадна тоже лежит у него в отделении под надежным присмотром.
Анна выдержала долгую паузу.
– Так она была наяву?! Клавдия Ивановна?! Здесь?! В Австрии?! Боже мой!! Так это правда?!
– Боюсь, что да. – Эрвин выглядел весьма печальным.
– Она не свекла, она – свекровь, только бывшая!
– Бывшая?
– Муж мой мертв, я – вдова, а Клавдия Ивановна – бывшая свекровь, – зомбировала себя Анюта, вспоминая свою нелегкую биографию.
Эрвин наконец-то поднял на нее глаза и даже изобразил на лице подобие улыбки.
– А что она здесь делает?! – ужаснулась Аня.
– Ты боишься ее? – уточнил Эрвин, уловив страх в ее голосе.
– Не то чтобы боюсь, я просто в шоке! Да что там говорить! Я же чуть богу душу не отдала, ты же видел!
– Она серьезная женщина… – протянул Эрвин с пониманием.
– Что ты имеешь в виду?
– Знаешь, она так кричала в ресторане, обвиняла всех в алкоголизме, тупости и мещанстве. К нашим знакомым обращалась не иначе как «буржуи недострелянные» или «жуйте, жуйте рябчиков, все равно вам придет конец». Хорошо, что мало кто понял, о чем она говорит, – сказал Эрвин. – Когда ты попыталась окропить ее «святой водой», то есть вином, Клавдия Ивановна выругалась словами, не имеющими аналога в немецком языке, а потом стала истошно вопить.
– О чем?
– О том, что шайка развратников затащила бедную глупую девушку в притон и только она сможет вытащить ее заблудшую душу из омута. Думаю, она имела в виду тебя, – с опаской покосился на нее Эрвин.
Анна блаженно улыбнулась.
– Клавдия Ивановна! Это точно она!
– Ты еще сомневаешься?! Что она здесь делает, если она твоя бывшая никто, даже не родственница?! – вспылил Эрвин, видимо перестав переживать за здоровье Анны.
– Как это не родственница? – повысила голос Анюта. – Да что ты понимаешь в русской душе?! Свекровь – это тот ужас, каким девочек у нас пугают с детства! Это – ночной кошмар и камень на шею на всю жизнь! Это – вторая мама! А как ты хотел?! Она – мой крест! Да, я была замужем за ее сыном, она попила моей крови, ну и что? Если бы мы с ним развелись – тогда одно дело, а так мой муж сделал меня вдовой, и его мать автоматически перешла под мой патронаж. Да, я следила за своей свекровью, давала ей деньги на лекарства, помогала продуктами. А кто это будет делать? Она совершенно одна! Я не могу бросить Клавдию Ивановну, даже несмотря на ее тяжелый характер. Государство старикам помогает ничтожно мало, и без моей поддержки бывшая свекровь пропадет. Что? Не ожидал, господин Ламар? Не ожидал, что вместе со мной сюда попадет эта женщина? Всего не просчитаешь! Кстати, а как она сюда попала?
– Думаю, лучше спросить у нее самой, – подал голос Эрвин, глядя на доктора. – Можно Анне повидать родственницу?
– Конечно, можно! А пока ей лучше поспать, отдохнуть, набраться сил. У нее был очень глубокий обморок, хорошо бы сегодня провести исследование сосудов головы. Вы не возражаете?
– Я? Нет, но я не хочу провести здесь много времени, – сказала Анна, – осматривая маленькую белую палату с глупыми шторами в красный горошек. Комната была настолько маленькой, что сюда только и вмещались большая кровать, тумбочка, раковина для умывания и штатив для капельницы. – Кстати, где я?
– Анна, мы так испугались, что я привез тебя в обычную муниципальную больницу, которая была рядом, – оправдывался Ламар. – Сейчас тебе уже лучше, и я спокойно могу перевезти тебя в частную больницу с самым лучшим содержанием. Хотя доктор Кларк уверил меня, что и у них тут есть все условия.
– Это так! – несколько обиженно дернул усами доктор Кларк. – Тем более что с госпожой не случилось ничего страшного.
– Спасибо за заботу, Эрвин, но доктор Кларк прав. Мне вообще пора отсюда делать ноги, а не переезжать в другую больницу, – сказала Анна.
– Я бы хотел, чтобы вы остались хотя бы до утра, – обрадовался доктор Кларк, по всему было видно, что Эрвин щедро спонсирует пребывание своей «невесты» у него в отделении и терять такого клиента он не хочет.
После недолгих препирательств Эрвин и Анна договорились, что она останется в муниципальной больнице до утра. Вопрос с питанием, обеспечением лекарствами и осмотром был решен, и Эрвин нехотя покинул Анну, пообещав приехать за ней утром.
Оставшись одна, девушка недолго мучилась одиночеством. Сначала ее навестил Марат, обвешанный какими-то кульками и пакетами. Довел ее до колик в животе своими рассказами и шутками и убежал по делам, прихватив с собой все кульки и пакеты, так как это все предназначалось вовсе не Анне, а его многочисленным подружкам.
«Все-таки наглость – второе счастье», – решила Анна, когда за ним закрылась дверь.
Дело уже близилось к ночи, когда в ее палату ввалилась Клавдия Ивановна в больничном халате и больничных тапках поверх подследников.
– Вот и я! – радостно воскликнула она. – Наконец-то эти ироды отпустили меня. Что они со мной только не делали! В нашу больницу попадешь, день только в коридоре пролежишь, никто не подойдет, а здесь, как коршуны, набросились на мое тело.
