сотрудникам Евгения Петровича, смотревшим на нее волками, как будто она была виновата в его смерти. Наконец, она встретила Вику, живую и невредимую, вернувшуюся из Крыма, и отвезла ее временно к своей матери, так как в квартире все еще продолжался ремонт. А что делать с освободившейся квартирой Евгения, завещанной ей, она пока не знала. Следствие по делу о гибели Евгения и Гоши не сдвинулось ни на шаг, и Алисе казалось, что в любой момент люди в форме придут и конфискуют у нее все добро. А что делать со свалившимися на ее голову акциями предприятия Евгения, она не имела представления, но Валентин и здесь предложил ей свою помощь, послав туда временно одного из самых опытных бухгалтеров, пока она не решит, как распорядиться ими дальше.
– Может, ты и займешься его бизнесом? – предложила она Валентину. – Я в этом совсем ничего не понимаю. Ума не приложу, что мне делать с этими деньгами.
– Алиса, я помогу тебе на первых порах, но мне абсолютно не нужен бизнес Евгения, мне своего вполне хватает, – ответил ей тогда он.
Алиса, как только ее дочь оказалась с ней, в безопасности, и уже давно вышедшая из состояния депрессии, смело пришла в кабинет Лолиты Игоревны и заявила о том, что хочет покинуть сие заведение.
– Я знала, что вы не наша пациентка, – прищурила темные глаза Лолита Игоревна, – и уж точно не захотите остаться здесь, чтобы помогать другим женщинам.
– Чем я могу им помочь?
– Хотя бы материально, я слышала, что на вас свалилось большое наследство?
Неприятный холодок пробежал по спине Алисы.
– Да, это так.
– Все-таки смерть вашего деспота принесла вам не только моральное удовлетворение, но и материальное благополучие, – констатировала директриса.
– Я бы это так не назвала, – возразила Алиса.
– У нас есть юристы, которые могут вам помочь решить любые проблемы, посоветовать, что делать с акциями, переоформить недвижимость, проконсультировать, как лучше распорядиться деньгами.
– Спасибо, мне помогает Валентин.
– Опять этот Валентин… очень много вы возлагаете надежд на этого типа, плохо, что вы не посещали наши занятия, где говорилось о том, что мужчинам доверять нельзя.
«Снова она завела свою песню…» – подумала Алиса.
– В любом случае, Алиса Александровна, силой мы вас держать не будем. Вы свободны, но всегда помните, что здесь вам всегда могут помочь по любому вопросу, – заявила на прощание Лолита Игоревна.
– Я это ценю, спасибо вам за все, и я обязательно помогу материально вашему заведению, – пообещала она, от чего лицо начальницы расплылось в довольной улыбке.
Алиса была искренне рада, что развязалась с центром реабилитации и как бы осталась с Лолитой Игоревной в хороших отношениях, это обстоятельство не могло не греть ее душу. Уже уходя, она спросила у директрисы центра.
– А что стало с Лизой Петровой?
Лолита Игоревна театрально закатила глаза.
– Бедная девочка! Она так и не пришла в себя… скончалась в больнице.
– Грустная история, – вздохнула Алиса, – а я хотела ее навестить…
– И негодяев, убивших их, так и не нашли, – продолжала Лолита Игоревна, – у нас многие женщины и так боялись выходить на улицу, а сейчас совсем… – махнула она рукой.
Алиса переехала в свою квартиру, когда еще не был закончен ремонт, Павлу Михайловичу с его бригадой ей пришлось отказать, так как не хотелось обижать Валентина. Он приезжал к ней в свободное время и продолжал заниматься ремонтом собственноручно, который продвигался довольно медленно. Ей иногда даже казалось, что Валентин специально тянет, чтобы подольше иметь повод приходить к ней, и эта мысль Алису грела. В магазин за обоями они ездили вместе, словно супружеская пара, и долго спорили. Валентину понравились обои голубого цвета с мелким серебристым рисунком, а Алиса положила глаз на нежно-кремовые обои в продольную оранжевую полоску.
– Они маркие! – утверждал Валентин.
– Они светлые и благородные! И вообще, при чем здесь твое мнение? Хозяйка квартиры я, мне здесь жить, мне и решать! Голубой цвет – холодный, я буду чувствовать себя неуютно!
Валентин был вынужден подчиниться. Конечно, Алиса не делилась ни с кем, кто делает ремонт в ее квартире. Она не хотела, чтобы на работе у Валентина пошли разговоры о его интрижке с новой сотрудницей.
Но вот настал день, когда надо было ехать на кладбище с Розой для перезахоронения гроба с телом ее мужа, чтобы покойная Тамара Федоровна оказалась на своем законном месте рядом со своим супругом.
За окном был дождливый и холодный конец августа. В день, когда была назначена эксгумация, погода тоже не сжалилась над людьми, и на улице противно моросил мелкий дождик. Он уже успел скопить на асфальте огромные лужи и размыть землю. Валентин, как и обещал, собирался пойти с Розой вместо Алисы. В нужный день он подъехал с Алисой к кладбищу на своем черном «БМВ», где и был представлен Розе.
– Спасибо вам, Валентин, что вы согласились, я хоть и не считаю себя особой чувствительной, но как-то страшновато и неприятно, – поблагодарила его рыжая художница.
Роза была в короткой черной юбке из кожи и яркой малиновой ветровке. Валентин был безупречен в темном костюме и светло-сиреневой рубашке. Роза показала подруге большой палец, это означало, что она одобряет Алисин выбора. Алиса упрямо сдвинула брови.
