справедливости несколько отличаются от тех, которые ещё в детстве были привиты этим Корхоненам. Поэтому возможно недопонимание, вплоть до рукоприкладства.
– Эти Корхонены – моим лицом – окажут рукоприкладство, если через минуту вы оба не будете в машине. Начинаю считать назад! Шестьдесят! Йоран, возьми ноги руками и бегом! Пятьдесят девять! Дим- су, больше живости! Пятьдесят восемь! Ближний телефонный автомат в сорока километрах на автозаправке. Пятьдесят семь! Начинаю жестоко сердиться!
Помахать рукой вслед неудачливой сестрице вышли почти все родственники. Они не скрывали насмешливых улыбок, а некоторые даже, позабыв о трауре, откровенно ржали в голос – так нелепо и смешно выглядела эта гордячка, не получившая в итоге ни кусочка, ни травинки, ни пылинки, причём именно благодаря пижонистому адвокату, которого сама же и привезла.
– Не обидно, что они над тобой смеются? – поинтересовался Дмитрий Олегович. – Ведь они над тобой смеются, только над тобой, не над нами.
– Люблю, когда смеются обманутые люди. Не люблю, когда они рано догадываются, мажут сопли по щекам и дают обратный ход. Но то, что они смеются по моей причине, достаточный повод дать мне не пятьдесят процентов общей выгоды, а шестьдесят. За компенсацию морали.
– Не люблю, когда компаньоны дают обратный ход, – передразнил её Дмитрий Олегович. – Ты уж определись. Либо тебе обидно, что над тобой смеются, потому что ты неудачница, либо – радостно, что никто не бежит вслед за нами с воплями и проклятиями.
– Я не неудачница. И мне радостно! – отрезала Анна-Лиза.
– Ну а раз тебе не обидно, то я, как твой адвокат, не усматриваю в сложившейся ситуации никакого повода для моральной компенсации. Иск отклоняется.
Обычно Шурик заходит в кабинет к Виталику так: сначала заглядывает одним глазком в неизменно приоткрытую дверь, находит хозяина, наблюдает за ним несколько секунд и только потом уже стучит в дверь и входит по-настоящему. На этот раз ему не удалось проделать этот ритуал – Техник ждал его, нетерпеливо щёлкая пальцами.
– Давай сюда контакт, и свободен.
– А чего, нельзя было полчасика подождать? – удивился Шурик и принялся исследовать свои многочисленные карманы. – Ты как с цепи сорвался.
– Полчасика? Можно было. Я тебя сорок минут ждал, между прочим! А у меня тут открытие века простаивает, – буркнул Виталик, устанавливая защиту. – Давай уже свой датчик, гений тайм-менеджмента, тем более что он тебе вообще не нужен.
– Я его, наверное… – неуверенно начал Шурик, припоминая, нет ли у него на одежде ещё каких-нибудь карманов, но тут Техник фыркнул так, что ему бы любой огнедышащий дракон позавидовал, – и Шурик моментально вспомнил о потайном внутреннем клапане в левом заднем кармане джинсов. Под этим клапаном он и хранил ключ к желанию Амнезины. На случай, если распечатка потеряется (кстати, она как раз потерялась, так что Виталик очень вовремя предложил заново считать всю информацию и даже добавить пару новых фактов).
– А ты что, правда понял, как можно узнать и место, и время? – восторженно спросил Шурик, когда Виталик принялся колдовать над клавиатурой.
– Там особо понимать нечего, я мог бы и раньше сообразить, – самокритично отозвался тот. – Просто кому, на хрен, это надо знать? А то давно бы уже без меня всё открыли. Ну, время – допустим, хотя тоже бессмысленно: у кого-то желание перегорает за месяц, у кого-то – всю жизнь теплится, – а место – вообще бред. Вот реально – тебе понятнее станет, что делать с носителем, если ты узнаешь, к примеру, что его желание зародилось на улице Подковырова?
– Ну, я буду знать, что с ним можно об этой улице поговорить. А что, прямо так и написано – с названием улицы? Может, и номер дома там есть?
– Ага, и квартиры. И паспортные данные вместе с персональным IP. Нет, конечно, просто координаты местности, которые при помощи карты легко вычисляются. То есть, я думаю, Денис какой-нибудь или вот Цианид очень просто приложат к карте добытые мною по крупицам знания… Что ты на меня так смотришь? Да, я не ориентируюсь в городе, не разбираюсь в картах, и вообще – со мной пропадёшь. Это такое великое открытие?
– А ты много датчиков уже проверил? – Шурик быстро перевёл разговор на нейтральную тему.
– Да как бы с десяток. По инструкции их у вас надо отбирать и счищать информацию, чтобы вновь в дело пускать, но тут такой бум носителей был, и вообще мне некогда этой ерундой заниматься. А помощнику моему– тем более. Нашел же я себе помощничка. Что ты на меня опять уставился, как Касперскии на «Доктор Веб»? Да, мне, представь себе, есть чем заняться помимо того, чтобы тупо датчики форматировать. Всё, отвернись вообще и смотри вон на стену! Там список моих долгов, очень горестное и поучительное зрелище.
– Да как я на тебя смотрю? – удивился Шурик. – Обыкновенно. С интересом и участием. Ты же говоришь такие увлекательные вещи, ну я и участвую.
– Вот не участвуй, а? Просто слушай. Мне, знаешь ли, стыдно. Иногда бывает. Ну за то, что я в городе постоянно плутаю, как деревенский дурачок, и что у меня в делах вечно бардак. Вообще-то это не очень круто, но я как-то приноровился с этим жить. А тут ещё кумир моего детства, величайший писатель современности, несравненный Йозеф Бржижковский изволил узреть во мне тупого фаната, каким я, видимо, и являюсь. Ты ещё с участием смотришь.
– Балда ты, Виталик. Ты же только что открытие совершил, да ещё какое! – Какое?
– Такое! Сам понимаешь, не прибедняйся. А до этого – шкаф починил, который я, между прочим, сломал.
– Вот и я говорю. Перед тобой сидит гений, который шкаф починил, а ты его взглядом сверлишь, вместо того чтобы… опа!
– Что я должен сделать? – переспросил Шурик.
– Ничего. Прикинь, этот твой носитель – не из той сказки!
– Как это? Не из какой сказки?
– Ну все эти, которых я не отформатировал, кроме одного, дружно и массово ощутили в своих сердцах нестерпимое желание, именуемое также заветным, в одной точке пространства и в промежуток времени от середины декабря прошлого года до настоящего времени, то есть девять человек в одном месте за два месяца – это уже система. Та самая, про которую мы говорили. Один – который среди них затесался – желает уже лет десять, желание его зародилось где-то далеко, видимо, он приезжий какой-нибудь, ну не суть. И этот твой носитель – тоже. Желает давно, следовательно, никакой полезной информации нам не даст, что печально. Всё, свободен, можешь идти и выполнять его желание.
– Ты в этом точно уверен? – серьёзно переспросил Шурик. – Я, видишь ли, уже провёл первую беседу, и носитель… ну, Амнезина то есть, я вам про неё сегодня рассказывал…
– А, женщина с грудью и голосом? – оживился Виталик. – Убедительно прошу – исполни её желание! Я её уже заочно полюбил!
– Она хорошая, ага, – кивнул Шурик. – Так вот, совсем недавно она ходила с подругами на какой-то там семинар. Где люди – обрати внимание – вслух говорили о своих желаниях, после чего она окончательно поняла, что не хочет сидеть в своей турфирме, а хочет сама путешествовать.
– Думается мне, – важно поправил очки Виталик, – что о путешествиях она мечтает с самого детства, как тут и написано, – желанию, знаешь ли, уже почти двадцать лет. И в турфирму пошла именно по этой причине. А призналась себе в том, что ей действительно хочется путешествовать, только на семинаре. Ну что, здорово, когда человек перестаёт прятаться сам от себя, ведь могло быть и хуже – пришлось бы к ней Дениса отправлять, чтобы он её просканировал. Так что кыш отсюда – богиня заждалась.
– Почему богиня? – удивился Шурик. – Ты её даже не видел.
– Ну а кто? Богиня и есть! Я вот здесь, в нашем дворе, вчера вечером заблудился – темно, страшно, чуть о помойку не ударился и долго не мог найти дорогу назад, к людям, – а она по всему миру путешествовать хочет, и не боится пропасть!
Виталик задумчиво уставился в потолок, видимо пытаясь вообразить себе весь мир.
– Послушай, но зимой же очень просто во дворах не заплутать, – осторожно произнёс Шурик. – Надо спокойненько себе идти по чужим следам, лучше даже по следам автомобильных шин, и рано или поздно
