тому же изначально не ведал, что тот из себя представляет.
Зато это узнал я.
Произошло это много позже. ЧК оказался не космическим бомжем, а не больше не меньше — отчаявшимся смотреть на несправедливый и суетный мир профессором кафедры Философии временных координат Внегалактической Академии Времени Пространства.
Но это было позже, а тогда Пал Палыч рассказывал, что в первые секунды, попав в четвёртое измерение, ждал встречи с двумя молодыми людьми — экспертами. Они отправились в Овито — так назывался район, где некогда были установлены ядерные пусковые устройства четвёртого измерения, ибо стало известно, что профессор находится именно там.
Почему Правительству надо было опасаться какого-то профессора, решившего поступить со своей судьбой так как он считает нужным? Пал Палыч объяснил, что рядом с полигоном находилась грузовая кабина, с помощью которой можно было вернуться в наше измерение, и кто знает, что ему могло взбрести в голову, ведь было бы чудовищно, если бы на голову землян вдруг посыпались из ниоткуда ракеты. Такую войну не остановишь.
С помощью имеющихся в распоряжении группы Пал Палыча приборов найти прячущегося человека в радиусе двенадцати миль, где преобладал металл, было не столь уж и сложно. Тёплое человеческое тело было зафиксировано почти немедленно, и приборы держали его уже под своим контролем. Один из коллег Пал Палыча, вероятно большой патриот, все время повторял: «За нами трехмерная Земля, не отдадим её ни пяди», выполнял здесь функции наблюдателя и мечтал, как бы вызвать профессора на разговор.
Внезапно раздался позывной Центра. Это означало, что Пал Палыч немедленно должен был соединиться с переговорным устройством Прокурора Галактики.
Пал Палыч вопросительно посмотрел на коллег. Они ему сочувствовали. И было от чего. Представьте себе, вас, находящегося в другом измерении, разыскивают, чтобы что-то сообщить. Это что-то, как вы понимаете, должно быть архиважным, а, может быть, даже, как говорит Председатель Внегалактической Думы, и «судьбоносным».
Тут каждый подожмёт хвост.
Но так как у Пал Палыча хвоста не было, он сейчас же соединился с Центром. У Прокурора Галактики был, как всегда, ровный голос, какую бы экстремальную новость он ни сообщал.
— Встречайте комиссара Кюррквя, — сказал Прокурор, — он будет у 336-й кабины ЧИЗ (четвёртое измерение) в секторе Бетта через восемь минут. Причину его появления узнаете по прибытии.
— Восемь минут прошли, — рассказывал Пал Палыч, — так, как проходят восемь столетий. И это потому, что Прокурор не сказал ничего конкретного. Прокурору должно было быть известно, что за эти восемь минут разыскиваемый профессор, если уж они так боятся именно этого, мог свободно подобраться к пусковым кнопкам.
Комиссар Кюррквя появился в назначенную секунду. Прокурор Галактики принял решение: чем ловить профессора, транспортировать на Землю и там наказывать, лучше сразу отправить его в пятое, недавно открытое измерение, где он, подобно Робинзону Крузо сам будет строить своё счастье. А прокуратура за это время разберётся что с ним делать.
Пятое измерение Прокурор Галактики, вероятно, рассматривал в качестве вселенского изолятора временного содержания.
Общими усилиями Пал Палыч с командой (без решения суда, или органа на то уполномоченного, без соблюдения формальностей) выдворили профессора с помощью комиссара Кюррквя в это пятое измерение, выход в которое возможен только из четвёртого.
«И вот теперь в те редкие визиты сюда, — прочитал я в дневнике Пал Палыча, — с помощью специального прибора я наблюдаю иногда за этим профессором ЧК, который питается бананами. На звезды он не смотрит.
Но, судя по всему, доволен своим модусом вивенди.
Хижины у него никакой нет. Одежды тоже. В правовых документах он числится под кодовым названием «компьютерный вирус». …почему не презумируется невиновность к змее, которая ещё не укусила…
Профессору предлагали недавно возвратиться.
Но ужас обуял общество, когда профессор на это не согласился. Он почему-то не согласился вернуться в «наш солнечный, самый совершенный и гуманный мир».
Властям это было не понятно.
За ним стали наблюдать пристальнее, и в один прекрасный день было получено ужасное сообщение: профессор куда-то исчез.
Прокурор Галактики объявил чрезвычайный розыск. И кто-то из его коллег по вневременной полиции установил, что, вероятнее всего, профессор сумел проникнуть в
Когда мне рассказал об этом Пал Палыч, у меня опустились уши. Я как будто чувствовал, что скоро встречусь с этим ЧК.
Если бы знать тогда, что все материализуется сегодня же вечером, я не пролистывал бы страницы диссертации Пал Палыча, а читал бы её в четыре глаза. Но я пролистал её быстро, поцеловал детей, коснулся носом колена Мамы-Маши, потихоньку ей подмигнув, дал себя выгулять Вите и отправился домой.
Глава 3. Я прошу у компьютера извинений
Раньше про волшебство рассказывали так, как теперь про компьютеры. На компьютере я научился работать быстро, это оказалось легче, чем на пишущей машинке. А помните, я совсем недавно осваивал логарифмическую линейку.
Пал Палыч подарил мне Нот-бук, тот самый, который он брал с собой когда-то в четвёртое измерение. Говорят, он заразил его там вирусом. Но кто бы мог подумать, что очень скоро станет очевидным: компьютер это дверца в другое измерение из нашего в первое. И, чтобы попасть туда совершенно не надо путешествовать по пятому…
Раньше, когда звезды были без цензуры и не было столько техники — факсы, ксероксы, пейджеры, принтеры, мониторы, сканнеры, интернеты, модемы. Мне никогда бы не пришло в голову скучать по себе, а сегодня я думаю как соотнести эклектику с эклиптикой.
Подумать только, с кем сражается, и что совершенствует Высший разум, если в нас есть всего только одна душа?..
Бывало ли в вашей жизни когда-нибудь такое, что вы упоённо и самозабвенно просидели перед экраном дисплея всю ночь и весь день, что-то писали, устанавливали, запоминали и в конце концов бедный компьютер не выдержал. Может быть он устал:
— Не будете ли вы столь любезны — помилосердствовать, господин Пират, — сказал он мне.
Мне было очень лестно, что компьютер заговорил именно тогда, когда я сидел за клавиатурой, но в работе оставалось немного, ещё только полторы страницы и я ему об этом сообщил.
Компьютер проявил любезность и принялся вновь помогать мне, даже предупредил меня, что я переутомлён, и что лапа моя незаметно для меня самого подрагивает, и поэтому мне как любому живому существу требуется отдых. …А раз отдых требуется и компьютеру, то можно сделать вывод, что и он живое существо — тоже.
Впрочем я никогда в этом и не сомневался.
Но тут, как это часто бывает, а у нас в доме постоянно: подошла сперва Каролина и попросила что-то перепечатать срочное. Потом дядя Серёжа, ему вообще всегда все надо срочно, потом Козетта, которой во что бы то ни стало надо было сканировать объёмные фотографии наших малюток.
Только Мама-Лисанька не мешала компьютеру жить. У неё с ним особые отношения, и он давно уже сделал ей работу, о которой она просила.
Все подошедшие были близкими мне и любимыми мной, и поэтому я не мог отказать. И делал, делал, делал. Полторы страницы уже превратились в шесть, потом одиннадцать.
Я умолял компьютер ещё немного потерпеть. Я говорил ему, что человек лучше, чем его поступки.
В конце-концов я уже сам устал как собака. Но я чувствовал, что он уже обиделся. И обиделся даже не на меня, а на Каролину, Дока, Козетту. Но конечно же через меня. Ведь постоянные перегрузки означали, что компьютер не член нашей семьи, а только работник.
