материализоваться в несчастья. Я никогда не понимал, как им это удаётся.
— Девочек портят с рождения, — говорил я. — Им внушают их исключительную роль, какое-то немыслимое главенство. Вы — загадка природы, говорят им мерзкие церемониймейстеры жизни, вы — сосуд красоты. Вы — избранные существа, вас должны носить на руках и облизывать. Разве это так? Разве есть в тебе какая-то запредельная тайна? Неизведанные глубины? Разумеется, нет. Ты проста и убога. Ты ничтожна.
— Я ничтожна, — словно эхо повторяла она.
Мы кружились в танцах, ели шашлык, пили вино. Мне было очень хорошо с ней. Я давно не встречал никого, с кем мне было бы так хорошо.
Потом, когда над городом уже забрезжил рассвет, мы шли под ручку по аллее и допивали очередную бутылку вина.
— Остановись, — попросил я её. — Я хочу кое-что показать тебе.
Она остановилась.
— Положи руку на асфальт.
Глаза её спрашивали «зачем», но вслух она не решилась задать этот вопрос. Присев, она прислонила ладонь к асфальту.
Я наступил на неё ботинком.
— Прочувствуй всё до мельчайших деталей, — сказал я ей.
И надавил ногой на ладонь.
— А-а-а! — застонала девушка.
— Прочувствуй, прочувствуй! Это очень важно.
— Мне больно! — крикнула девушка.
— Хорошо! — улыбался я. — Просто здорово! А так?
Я подпрыгнул и опустился каблуком на ладонь.
— Больно!!! — завопила девушка.
Я отступил на шаг, помог ей приподняться и стал дуть на руку.
— Ты должна понять, — говорил я, пристально глядя на неё, — ты просто обязана понять, что мне было в десятки, в сотни раз больнее. Понимаешь, в сотни!
— Понимаю, — кивала она.
— Ты молодец, — гладил я её руку. — Ты просто ангел. Тихий, кроткий ангел, спустившийся с небес на землю. Почему я не встретил тебя раньше?
Мы вернулись в гостиницу. Девушка изъявила желание попрощаться, но я попросил её проводить меня до поезда.
— Сделай мне приятное, — заглянул я в её голубые глаза. — Мне с тобой так хорошо.
Я взял такси, мы доехали до железнодорожного вокзала. Поезд отходил рано утром. Мы стояли на перроне и прощались.
— Мясо, — говорил я. — Вся причина в нём. Все истоки от него. Ты согласна?
— Я согласна, — отвечала она.
— Очень тяжело не поддаваться его власти, но иногда удаётся. Ведь удаётся же, правда?
— Конечно! — бодро ответила она и улыбнулась.
— Ты такая красивая! — воскликнул я. — Наконец-то твоё лицо озарила улыбка. Она сделала тебя просто прекрасной.
— Спасибо, — опустила она глаза.
Люди рассаживались по вагонам. Поезд должен был тронуться с минуты на минуту.
— Ты будешь ждать меня? — спросил я её.
— Обязательно, — смотрела она мне в глаза. — Я буду ждать вас всю свою жизнь.
Проводники поторапливали пассажиров.
— Всё, пора, — я обнял её, прижал к груди и поцеловал. — Денег тебе не даю, потому что всё это было гораздо глубже и серьёзней. Да?
— Да, — улыбалась она, — да.
— Согласись, это было что-то, близкое к нежности. Что-то, похожее на любовь?
— Это было великолепно, — шепнули её губы.
Я заскочил в вагон, поезд издал протяжный прощальный гудок и тронулся с места.
ИДИ НА «АСТРУ»
Вообще-то её звали Леной. Нийя — это…
Нийя — это лысая девушка из кинофильма в двух сериях «Через тернии к звёздам» по сценарию Кира Булычёва. Нийю создали на отдалённой умирающей планете из человеческой биомассы. Биомасса варилась в котлах, пузырилась, вздымалась буграми, и пыталась вырваться наружу, вскидываясь над котлами частями человеческих тел. Вот из такого варева возникла Нийя.
Планета умирала, безумный учёный штамповал лысых девушек — средоточение мудрости и естества, а мерзкий карлик по имени Туранчокс — повелитель планеты монотонно бубнил в громковоритель:
— Иди на «Астру»! Нийя, иди на «Астру»!
И загипнотизированная Нийя шла на «Астру».
«Астра» — корабль добрых землян, которые прилетели спасать умирающую планету. Злой карлик посылал туда Нийю, чтобы уничтожить наших собратьев.
Но добро побеждало.
После просмотра фильма классный руководитель Зоя Михайловна устроила с нами его обсуждение. Мы учились тогда классе в пятом. Она водила нас в кино каждую неделю, и классный час посвящала разбору фильмов. Она была советской интеллигенткой-киноманкой.
— Нийя — хорошая, — сказал Миша Добродеев. — Она за наших.
— Фильм мне очень понравился, — заверил ребят Саша Агареев. — Я люблю про космические корабли!
— Из бластеров стреляли, — вспоминал содержание Вадим Варламов, — карлик бегал. Ещё раз посмотреть хочется!
— Я ничего не поняла, — честно призналась Таня Федосеева. — Да и страшно очень.
— А я по Булычёву ещё мультипликационный фильм видел, — хвастался я своей эрудицией, — «Тайна третьей планеты». Там тоже нехило.
— И я смотрел! И я смотрела! — кричали мои одноклассники.
Зоя Михайловна радовалась, что доставила нам удовольствие. Она была хорошей женщиной и вроде бы даже любила детей. По крайней мере, сейчас мне вспоминается о ней исключительно приятное. То есть почти ничего.
— Ну, а что сама Нийя думает? — лукаво улыбнулась Зоя Михайловна, глядя на новенькую девочку, которую посадили за парту со мной.
Класс взорвался хохотом. Лена пришла к нам всего неделю назад, пришла практически лысой. По причине какой-то странной болезни её постригли наголо, и лишь робкий ёжик слегка отросших волос украшал в тот момент её черепушку. Впрочем, сама Лена не стеснялась своей лысины и не носила никаких головных уборов. Все эти дни мы смотрели на неё настороженно, в ней было что-то не то, что-то не наше, что-то не детское, чуждое. Она держалась очень по взрослому, и разговаривала очень умно, и глаза у неё были очень внимательные и пронзительные — под их взглядом становилось неуютно. Мы были дружным классом, но с Леной за эту неделю никому, кроме, пожалуй, меня сдружиться не удалось. Она отпугивала не только своей лысиной.
Класс смеялся, и Зоя Михайловна поняла, что допустила педагогическую ошибку. Разозлившись на себя за то, что обидела в присутствии одноклассников девочку, она замахала на нас руками и
