– Так. – Голос ударил отовсюду. Стены, пол, потолок, столик с остатками напитков резонировали, как огромные мембраны. Нам отвечал Храм.
– Я землянин из двадцатого века, – понимая всю ненужность своих слов, представился я. – Вы, Храмы, пытались меня убить. Преграждали дорогу мелкими неприятностями…
– Храм не способен на прямое убийство Сеятеля, – с достоинством отозвался бесполый голос.
– А косвенное? Бросить землянина возле готовой взорваться шлюпки – это в рамках законов?
– Таким был бы реальный ход событий, не вмешайся мы в психику клэнийца.
– Ладно, оставим старое. Сейчас, когда я в Храме, когда я понимаю вас и ваши цели… я так же авторитетен, как Маэстро?
– Да. – Голос последовал с некоторой запинкой. – В определении Сеятеля нет указания на время рождения.
И в этом – моя ошибка, – хмуро сказал Маэстро. – Но слишком уж невероятно было предположить… А, к черту!
– Я требую выделить мне корабль, способный осуществить мгновенный гиперпереход к Земле.
– Запретный курс, – отреагировал Храм. Маэстро улыбнулся.
– Земля в опасности. Она превыше всего! – крикнул я наугад.
– Постулат номер один, – подтвердил Храм. – Корабль расконсервируется.
– Отмена приказа, – тут же возразил Маэстро. – Опасности нет.
– Логическая нестыковка, – с какой-то едва заметной иронией отозвался Храм. – Твое слово, Стас, против слова Сергея. Аргументируйте свои заявления.
– Корабль сектантов предполагает сбросить на Землю кварковую бомбу. Остановить кварковый распад невозможно…
– Аргумент принят, отвечает первому закону. Корабль расконсервирован.
– Сектанты в любом случае не доберутся до Земли, – упрямо заявил Маэстро. – Проверь блоки исторической памяти – есть ли в них свидетельства о появлении сектантского корабля в конце двадцатого века?
– Аргумент принят. Перехват сектантов опасен и нецелесообразен. Корабль консервируется.
– Сергея с планеты Земля изолировать в хронокапсуле. – Маэстро явно готовился развить успех. – Его спутников выкинуть на поверхность планеты.
– Всех не смогу. – Теперь уже насмешка ощущалась явно. – Воздействие на землянина Даниила недопустимо. Капсуляция принца Сергея также не требуется. Он не проявляет агрессивности.
– Храм! – Я стиснул зубы, напрягся, готовясь к последней схватке. – Насколько разработана теория времени? Возможно ли, что существующая реальность исчезнет и будет заменена другой – без планеты Земля и с Храмами, возникшими неизвестно откуда?
– Некоторые теории допускают такое, – признал Храм.
– Ты должен защищать Землю, – тихо сказал я. – Даже если один шанс из миллиарда допускает ее гибель – ты обязан стать на мою сторону.
– Да, – не совсем уверенно ответил Храм.
– Земля двадцатого века должна быть в неведении о галактической цивилизации! – яростно сказал Маэстро по имени Стас. – Не подчиняйся ему! Просчитай реальность правоты тех теорий, которые допускают гибель Земли.
– Четыре с половиной процента.
– Это достаточно много, – упрямо сказал я.
– Согласен. – Храм явно переходил на мою сторону. – Стас, вы признаете правоту человека из прошлого?
– Нет, – твердо сказал Маэстро. – Опасность того, что земляне заметят космический корабль в небе своей планеты, слишком велика. Оба варианта выходят за рамки законов.
Он явно что-то замыслил. Странно, почему судьба вновь приводит меня в Храм для решающей схватки? Только теперь наверняка бой будет не на мечах.
– Я могу вызвать эмоциональные матрицы других Храмов для нашего спора? – поинтересовался вдруг Стас.
– Нет, – принял решение Храм. – Человек с Земли по имени Сергей действует в рамках своей логики, во имя той же цели, что и ты. Вызов интеллектуальных матриц равносилен подавлению личности Сергея коллективным мышлением, в то время как его неправота не доказана.
Секунду длилась тишина. Затем голос Храма добавил:
– Вам предлагается ментальный поединок. Проигравший помещается в темпоральную капсулу и находится там до распоряжения его победителя. Вы согласны с условиями?
Я кивнул. Возражать не было никакого смысла – если я предложу бой на плоскостных мечах, фантом найдет массу аргументов против. А возможно, что он прекрасно владеет любым видом оружия…
– Я готов к ментальному поединку, – сухо сказал Маэстро Стас. Он поправил одежду, снял и положил на столик свои очки. Он готовился так, словно нам предстояла заурядная драка… Я невольно провел рукой по оружию: бластер, плоскостной меч, пистолет.
– Оружие в этом поединке не поможет, – радушно сообщил Стас. – Только то, что сумеешь создать сам… Начали!
И снова нас окружил влажный, холодный туман. Мы неслись в место, которое Храм выбрал для ментального поединка.
4. Разум и чувства
Жирная болотная грязь доходила мне до щиколоток. Было довольно жарко, дул легкий ветерок, не приносящий прохлады. В небе раскаленным угольком тлело маленькое, умирающее солнце.
На горизонте чернела полоска далекого леса.
Это и есть «ментальный» поединок? Выбросить нас с Маэстро в пустынное место и наблюдать, кто первым прикончит противника? А что это, собственно, за планета? Гиперперехода я не ощутил. В мире, где даже создатель Храма не имеет физического тела, и место для поединка должно быть необычным… Иллюзорным.
Я осмотрел свой комбинезон. У меня забрали все – и плоскостной меч, и бластер с плоскостным пистолетом. Даже маленький парализатор однократного действия – тонкую металлическую палочку, которую я всегда ношу во внутреннем кармане. Исчезла и такая необходимейшая вещь, как вибронож. Батареи боевого комбинезона оказались полностью разряженными. Режим защиты не работал – с этим я еще мог смириться. Но нефункционирующая аптечка – это уже слишком…
Я прекратил бесполезные поиски несуществующего снаряжения и осмотрелся. Ничего необычного. Голая, ровная степь – почти такая же, как где-нибудь в Казахстане. Далекий лес тоже выглядел вполне заурядно. Ну а темная точка парящей над лесом птицы вносила какой-то живой мотив в безлюдный край.
Точка приближалась. Вначале я решил, что это очень большая птица. Затем – что это флаер или боевой катер: птица отсвечивала то буро-голубоватым, то серебристо-блестящим.
Потом я понял, кто летит ко мне.
Дракон, метров десяти-пятнадцати в длину. Под брюхом чудовища, белесым и с виду незащищенным, были сложены две или три пары коротких лап. Крылья, обтянутые бугристой серой кожей, казались слишком маленькими для такой махины. И как он ухитряется держаться в воздухе?
Дракон дернулся, изо всех сил топорща крылышки, и начал падать, судорожно молотя ими по воздуху.
Так вот в чем суть ментального поединка! Бой логики, разума, хладнокровия!
Крылья дракона торопливо росли – но это помогло ему лишь замедлить падение, перейти в планирование. Я злорадно усмехнулся. И почувствовал, как тело охватывает приятная легкость. На иллюзорной планете уменьшилась сила тяжести.
Дракон вновь летел уверенно, сильными взмахами крыльев. На покрытой костяными пластинами морде отчетливо выделялись два больших фасетчатых глаза. Под ними, усеянная длинными острыми зубами, раскрывалась широкая пасть…
Я негромко присвистнул, подзывая своего коня. Вскочил в седло. Тяжелые доспехи, которыми успело
