телепередачи. На обращение он не мог пожаловаться. Кормили его хорошо, а из лекарств прописали только уколы, которые ему утром и вечером делал сам Зига.
К концу недели Дидл заскучал. В нем забродили неведомые соки, и ему до чесотки в теле захотелось подвигаться. Когда он сообщил о своем желании Глобу, у того на лице впервые появилось некое подобие улыбки.
— Ну, что я говорил, Зига?
— Ах, метр, вы неподражаемы! — засмеялся белокурый ассистент. — Считайте мои сомнения всего лишь тонизирующим средством для вашего выдающегося интеллекта.
С этого дня Зига стал выводить Дидла во двор на тренировки. Этот небольшой, окруженный глухой стеной дворик понравился Дидлу. Здесь имелось все, что нужно канатчику: мешки с песком, тренировочный канат с силометром, самособирающаяся кирпичная кладка и другие спортивные снаряды. Занимался Дидл под надзором Зиги, который сидел тут же в кресле.
Метр Эри на тренировках не появлялся.
Первые дни Зига просиживал, зевая все время, пока тренировался Дидл. Потом это, видно, ему надоело, и он стал отлучаться.
Во время одной из таких отлучек у Дидла произошло интересное знакомство.
— Тренируисси? — услышал он ровный скрипучий голос, доносившийся откуда-то сверху. Дидл обернулся, отпуская канат, и увидел на стене голову. Неизвестный неподвижно смотрел на Дидла, положив подбородок на руки. Его круглая физиономия с серым ежиком волос и тонкими губами хранила неопределенное выражение.
— Ага, — кивнул Дидл, — метр Эри обещал сделать из меня чемпиона.
— Ерька-то? — сказал неизвестный все тем же ровным, скрипучим тоном. — Ерька сделает… Так сделает, что не зарадуисси.
— Почему? — насторожился Дидл.
— Потому что сволочь.
Гость стрельнул по сторонам глазами и добавил:
— Все они тут сволочи. Весь ОСЛЮП. Творят что хотят.
Из дальнейшего разговора Дидл узнал, что зовут нового знакомого Лютиком, что работает он шофером автоцистерны и в данный момент привез бензин соседу и врагу Глоба — метру Питону.
— Зига от него к Ерьке сбежал, вот он и бесится, — понизив голос, сказал Лютик и ухмыльнулся: — Ревнуэт!
О этот момент из-за стены крикнули: «Лютик, дьявол, где ты! Закрывай горловину!»
— Ты мене не видел, я тебе ничего не говорил, — Пробормотал Лютик, поводя перед носом указательным пальцем. И исчез, словно в воду ушел.
Этот язвительный Лютик поселил тревогу в душе Дидла. Вон как смело про Глоба сказал: «Сволочь!» Видно, знает, что говорит.
На контрольном канате Дидл тянул уже двести пятьдесят — вполне достаточно, чтобы подергать всех инкубаторских, а может, даже и Буги. Не уйти ли, пока не поздно, от Глоба?
Во время очередного укола он заикнулся было на этот счет и встретил холодно-удивленный взгляд Зиги.
— Это а-аткуда у нас такие мысли? — пропел Зига, морща узкий лоб.
— Да так… — засмущался Дидл, не зная, что отвечать, и тут же вывернулся: — Больно скучно одному-то. И поговорить не с кем.
— О-о! — засмеялся Зига. — Да ты вовсе не так простодушен, как кажется на первый взгляд. Хорошо, я попрошу метра Эри, чтобы он разрешил тебе пользоваться транслятором. Но только без злоупотреблений! Договорились?
— Договорились, — кивнул обрадованный Дидл.
Вечером пришел робот и снова повесил транслятор. Дидл тут же вызвал Уго Барабанчика. Увидев приятеля, Уго ужасно обрадовался.
— Где ты пропадал, Дидл? Я уже думал, что ты зазнался и не хочешь больше со мной дружить… Ты знаешь, — продолжал он, тараща глаза, — редактора вечерней газеты прогнали! Это из-за тебя, Дидл! Эри Глоб устроил большой скандал — и редактора прогнали! Что делается! Из-за простого канатчика прогнали редактора!
Уго охал, ахал, восхищенно глядя на Дидла.
— А я вот думаю, не уйти ли мне отсюда? — вздохнув, сказал Дидл.
Уго даже головой затряс от удивления.
— Да ты что, с ума сошел? Как тебе такое могло прийти в голову?
Тогда Дидл рассказал другу о своих делах и о разговоре с Лютиком. В ответ он услышал возмущенную тираду, в которой Уго называл неизвестного Лютика клеветником, а метра Эри величайшим ученым планеты.
— Не слушай ты этого болтуна, Дидл! Ты сам видишь, каких замечательных результатов добился метр Глоб всего за полмесяца. Еще двадцать килограммов — и ты выдернешь Буги. Шутка ли сказать, самого Буги Бизона!
Разговор с Уго немного успокоил Дидла, а на следующий день у него состоялся второй разговор с Лютиком.
— Говорят, Ерька тебе конские унутренности пересадил? — сказал он, появляясь на стене.
— Ага, — отвечал Дидл. — Я теперь двести пятьдесят тяну. Еще двадцать — и Буги выдерну.
— Ну что ж, поглядим-поглядим, чем все кончится, — неопределенно проговорил Лютик.
— А чего глядеть?
— Поглядим-им…
Последующие дни Лютик время от времени появлялся на стене и, посплетничав, исчезал, произнося каждый раз как заклинание: «Ты мене не видел, я тебе ничего не говорил».
От него Дидл узнал, что Питон и Глоб давние соперники на научном поприще, а теперь их соперничество обострилось из-за измены Зиги Бинома. Люди Питона теперь всячески исподтишка вредят Глобу, но лично он, Лютик, к этой склоке никакого отношения не имеет. Он независимая единица в ОСЛЮПе, а с Питоном его связывает только то, что он возит ему бензин для коров. (Лютик говорил «биньзин».)
— Он выводит такую породу коров, чтобы вместо молока биньзин давали, — пояснил Лютик. — Весь биньзином провонял, вот Зига от него и сбежал.
Прошла еще неделя, и Дидл, работая на контрольном канате, побил рекорд Буги Бизона.
Уго ликовал. Лютик скептически хмыкал. Радовался и Дидл, но не так чтобы очень. Успех окрылил его, и он вошел в азарт. А когда человек входит в азарт, ему все мало.
Еще через неделю Дидл тянул триста. Он ощущал, как в нем пробуждаются могучие силы. Мешки с песком он теперь подбрасывал легко, как мячики, а кирпичную кладку рассыпал одним движением плеча. Но странно, его успехи как будто не радовали экспериментаторов: метр Эри во время обходов придирчиво осматривал Дидла, мял ему живот и что-то сердито бормотал себе под нос. Стоявший рядом Зига говорил непонятно:
— Реакция отторжения, дорогой метр. Как хотите, а ваш вирус не работает. Может быть, применим все-таки вирус Питона?
— К черту Питона! — взрывался Глоб. — Не произноси при мне имени этого мерзавца!
— Но дело проверенное, метр. Чужеродные клетки сливаются как родные.
— К черту, к черту! — кричал Глоб, топая ногой.
— Как хотите, метр, — обиженно говорил Зига, — мое дело предложить. А то материал только зря пропадает.
После одного из таких споров Глоб долго молчал, насупившись, потом махнул рукой и мрачно сказал:
— Ладно, давай своего Питона. Только чтобы ни одна сволочь…
— Ни, ни, дорогой метр! — просиял Зига. — Все будет в полной тайне.
Зига стал делать Дидлу какие-то очень болезненные уколы, от которых у него по полчаса ломило в ягодицах.
