Кончалась гонка одной и той же страшной сценой: громадный, лохматый пес бросался Дидлу под пах, острые зубы впивались в брюхо, и Дидл просыпался в холодном поту. Последнее время собаки совсем затравили Дидла. Днем во время прогулок он клевал носом и, погружаясь в дрему, видел бегущую за ним собачью стаю.
Дидл, не выдержав, пожаловался Зиге на свою жизнь и стал настойчиво требовать, чтобы его превратили обратно в человека. И опять Зига уговаривал его, талдычил про побочный эффект, просил потерпеть еще немного.
Уговорил… А чтобы Дидлу лучше спалось, ему стали давать успокоительные таблетки и изготовили специальное стойло с мягкой полкой. Теперь Дидл спал положив голову на руки. Все полегче…
Во время одной из прогулок, когда Зига куда-то отлучился, на стене снова появился Лютик.
— Привет, кентавра! — проскрипел он, держась на почтительном расстоянии от проволоки. — Гляди, до чего додумались, сволочи! Думают, убьет Лютика. Нет, господа! Лютика убить нельзя… А с тобой что сделали? — продолжал он, подпуская в голос драматическую ноту. — Кому ты теперь нужен такой? Ни женщинам, ни кобылам.
Дидл скорбно молчал, а Лютик, продолжая чесать языком, сообщил, что на днях состоится Большой Го-ворениум, на котором Эри Глоб покажет кентавра, а Питон — свою бензиновую корову. Будет большая склока, пророчествовал Лютик, потому что оба хотят получить вторую Обезьяну, а Обезьяна дается одна в год на весь ОСЛЮП.
— Какой Говорениум? — без интереса спросил Дидл.
— Это у них так общие собрания называются, где они награды делят, — объяснил Лютик. — Слетятся со всего ОСЛЮПа и трещат, как трещотки. Смех один. Питон теперь как бешеный. Боится не успеть с коровой. Самый лучший биньзин требует.
Он посмотрел по сторонам и спустил со стены пластмассовую баночку на веревке, осторожно просунул ее под проволоку.
— Слушай, плюнь в банку.
— Зачем?
— Тут один просил. Плюнь, тебе не все равно?
Дидл подошел и плюнул в банку.
— Мало, еще давай, — сказал Лютик.
Дидл плюнул еще раз.
— Ты меня не видел, я тебе ничего не говорил, — пробормотал Лютик, быстро подтягивая банку. И исчез — только палец мелькнул над стеной.
Похоже, оба ослюповца в самом деле готовились к какому-то собранию. Зига намекнул Дидлу, что скоро его будет смотреть много людей, может быть, они будут задавать вопросы, так чтобы Дидл не вздумал говорить чего-нибудь компрометирующего о метре Эри и вообще держался бы бодренько. Зига так и сказал — «бодренько».
В отношении к Дидлу произошли перемены. Ему настелили в комнате свежей соломы, робот каждый день мыл Дидла шампунем и натирал благовонными мазями. Кормили его изысканнейшими блюдами. И Глоб изменил свое отношение к Дидлу. Хмуриться и браниться совсем перестал и даже иногда улыбался, хотя уж лучше бы совсем не улыбался, потому что от его улыбок Дидлу становилось не по себе.
И вот этот день наступил. Первым о нем поведал Дидлу Лютик во время утренней прогулки.
— Говорениум сегодня, а у Питона выставочная корова сгорела, — сообщил он, появляясь за проволокой. — Рвет и мечет. Джимку-стажера под арест посадил за курение в хлеву, всех ругает. И Ерьку разоблачить грозится. Ерьке, кричит, тоже не видать Обезьяны как своих ушей. Ну, держись, кентавра, будет драчка!
В это утро робот особенно тщательно мыл и скоблил Дидла. Потом явились Зига и Глоб, оба расфранченные и взволнованные. На Глобе был лимонного цвета клетчатый костюм. Зига благоухал духами. В волосах у него красовался громадный темно-красный цветок. Оба тщательно осмотрели Дидла, заглянув ему даже под хвост.
— А-атлично, метр Эри, — пропел Зига.
— Хорошо-э, хорошо-э.
— Сегодня показывать тебя будем, — щурясь в улыбке, сказал Зига Дидлу и дружески похлопал его по крупу. — Держаться бодренько, как договорились.
— Смотри, чтоб чего-нибудь не сболтнул, — буркнул Глоб.
— Не волнуйтесь, метр, Дидл не подведет. Не подведешь, Дидл?
— Не подведу, — вздохнул Дидл.
Ох и нервничал Дидл в это утро! Сроду так не нервничал, даже когда в первый раз проигрывал инкубаторским и потом, когда сползал на последнее место.
Дидла погрузили в закрытую повозку, заперли, и повозка, воя сиреной, помчалась по ОСЛЮПу. Потом Дидл долго томился один в какой-то полутемной комнате, куда привел его Зига. Из-за стены комнаты доносился приглушенный рокот, словно там бушевало море, и слышался резкий голос Глоба. А потом открылась дверь, и в комнату вошел Зига.
— А-атлично! — сказал он, возбужденно блестя глазами. — Метр Эри накалил страсти до предела. Теперь дело за тобой. Во всем слушай меня.
Они вышли из комнаты и оказались в огромном зале, битком набитом людьми. В лицо Дидлу ударил яркий свет. Шум сразу утих. Дидл оробел, ощущая на себе взгляды сотни глаз. Неподалеку он увидел длинный стол, за которым сидели серьезные бородатые люди в желтых халатах. Рядом, на трибуне, с гордым видом стоял метр Эри.
«Улыбайся и кланяйся», — тихо молвил Зига, проводя Дидла по открытой площадке мимо стола. Сам он улыбался и раскланивался во все стороны. Дидл, глядя на него, тоже стал улыбаться и кланяться.
— Впечатляюще! — проговорил один из сидевших за столом.
— Гениально! — с восторгом сказал другой. — Метр Глоб — гений!
В зале зааплодировали. Послышались крики!
— Да здравствует метр Эри!
— Обезьяну метру Эри!
Аплодисменты усиливались и вскоре перешли в овацию. Все смотрели на Дидла. Метр Эри, вытянув руки, барабанил ладонями по трибуне и победно поглядывал то вправо, то влево.
Длиннобородый мужчина, сидевший посредине стола, как видно главный, поднял руку, успокаивая зал. Потом, когда стало потише, посмотрел по очереди на коллег и сказал:
— По-моему, двух мнений быть не может?
Сидевшие за столом молча закивали головами.
— Может! — крикнул вдруг из зала высокий нервный голос.
Шум мгновенно утих. Метр Эри нехорошо усмехнулся, переставая барабанить. «Проклятый Питон!» — прошипел Зига, останавливая Дидла.
Перед столом появился высокий толстый человек с маленькой головой.
— Может! — повторил он твердо. — Есть мнение, что метр Эри не только не гений, но даже не ученый. Да! Обыкновенный плагиатчик. Есть мнение, что метр Эри обыкновенный плагиатчик!
— Что-э? — закричал с трибуны Глоб. — Как вы смеете… наглец!
— Плагиатчик, и к тому же грубиян, — продолжал Питон, даже не глянув в его сторону. — Он украл мой вирус, вирус Питона, и с его помощью приживил пациенту клетки тяжеловоза.
— Клевета! — выкрикнул Зига из-за спины Дидла.
— Это злостная клевета, я протестую, — прорычал Глоб, сбегая с трибуны.
— …и я берусь это доказать!
— Чепуха! Провокация! — хрипел Глоб, подступая к противнику.
— Не докажете! — пискнул Зига.
Между тем метр Питон полез во внутренний карман халата, вынул оттуда какую-то бумажку и эффектным движением положил ее на стол перед комиссией.
— Прошу ознакомиться, — провозгласил он в полной тишине. — Это анализ слюны кентавра, произведенный в центральной лаборатории нашей организации. Здесь говорится, что в слюне обнаружен
