Антисемитизм в древнем мире

иноплеменникам (fr. 59 R § 4); Апион сообщал, что все евреи дают в этом особую торжественную клятву (fr. 63 D § 4) и что такая же клятва произносится ими во время ритуального убийства греков (там же, § 3). Живший во II в. по P. X. платонический философ Цельс, заявляет, что нельзя упрекать евреев в том, что они соблюдают свой особый закон, однако, они достойны всякого порицания за то, что чуждаются общения с иноплеменниками (fr. 88 R § 11). Филострат, писатель III века по P. X., автор жизнеописания Аполлония Тианского, говорит, что евреи «далеки не только римлянам, но и всему человечеству… Эти люди, измыслившие обычаи, запрещающие общение с другими людьми, дальше отстоят от нас, чем Сузы, Бактра и даже, чем живущие за этими странами Индусы».

Из греческой литературы это обвинение переходит и в римскую. В XIV сатире Ювенала, ст, 96 слл. мы читаем:

законы евреев,
Что передал Моисей им когда-то в таинственной книге:
Если не принявший веры еврейской попросит еврея,
Чтобы дорогу ему показал — отказать ему в этом.
Если захочет напиться — к ключу не водить иностранца,
Прежде чем он не позволит свои изуродовать уды[53].

Точно так же и Тацит (Hist. V, I) характеризует евреев таким образом: «В отношениях друг с другом они отличаются ненарушимой верностью слову и живейшим милосердием. Но ко всем другим людям они пылают враждой и ненавистью».

Из еврейских источников мы, равным образом, узнаем, что именно это обвинение было главным козырем в руках антисемитов. Само собою разумеется, что с точки зрения еврейских источников оно является несправедливым наветом. В так наз. 3 кн. Маккавеев (7,4) приводится апокрифический указ Птоломея IV: «наши друзья», говорит он, «утверждали, что государственные дела не могут быть в добром порядке вследствие враждебности, которую питают евреи ко всем народам мира». Впоследствии он, как говорится в этом указе, убедился, что это обвинение несправедливо. В кн. «Эсфири» (3,8) выводимый в роли, клеветника и негодяя Аман говорит персидскому царю: «Есть народ, рассеянный между другими народами по всем провинциям твоего царства, живущий обособленно от других людей». В сфабрикованных в Египте, одновременно с III кн. «Маккавеев» греческих добавлениях к книге Эсфири, в апокрифическом указе персидского царя, впоследствии якобы аннулированном, говорится (2 § 4): «Аман раз'яснил нам, что в среду всех народов мира вкраплен некий народ с враждебным духом, который в силу своих законов враждебен всем народам, вследствие чего невозможно привести в спокойное состояние безупречно руководимое нами государство…» (там же § 5) «мы приняли в соображение, что этот народ — единственный во всем мире — всегда относился враждебно ко всему человечеству».

Современные ученые — Моммзен и Шюрер — говоря о партикуляризме, как о причине антисемитизма, имеют в виду, не столько то или иное настроение еврейства, сколько чисто внешний факт образования евреями «государства в государстве», т.-е. ряда общин, пользовавшихся весьма широкой автономией, — в частности, правом самообложения и юрисдикции (Mommsen, о. с. 491, Schurer о. с. 112). Так, напр., Шюрер (стр. 79 пр. 20), указывает на надп. C. I. G. III 5361 из киренского города Вереники, из которой видно, что еврейская община пользовалась здесь широкой автономией и даже называлась politeuma «государственная единица». Она управлялась особыми 9 архонтами, располагала собственной финансовой организацией, устраивала собственные народные собрания и т. д.

Однако, существование таких автономных общин можно было бы считать причиной антисемитизма только в одном из двух случаев: либо если бы такой автономией пользовались только еврейские общины, либо если бы древние греки и римляне относились с такой же враждебностью, как к евреям, и ко всем другим иностранцам, живущим такими же автономными общинами. Однако, материал, собранный тем же Шюрером на стр. 97 слл. указанного труда показывает, что финикийские, египетские и т. д. колонии пользовались не менее широкой автономией, чем еврейские. И, однако, о финикиефобии или египтофобии в древности не было и речи. Правда, Моммзен (стр. 491) утверждает, что «евреям, и только евреям, было позволено образовать, так сказать, общину внутри общины и до известной степени самоуправляться, тогда как остальные не граждане были подчинены управлению общегражданских властей». Но это прямо противоречит собранным Шюрером фактам. Так, напр., из надп. С. I. G. 2271 (испр. Фукаром в книге Les associations religieuses chez les Grecs, 1873, p. 223– 225) мы видим, что финикийская купеческая община в Делосе, подобно еврейским, имела своих должностных лиц, свое финансовое самоуправление, свои народные собрания и т. д. Более того, такое народное собрание позволяет себе подписаться под декретом рядом с афинским народным собранием! Очевидно, не может быть и речи о том, что эти финикийские общины имели в каком-либо отношении меньше прав, чем еврейские.

Но и вообще указания этих ученых на господствовавший среди евреев «резкий партикуляризм и презрение к иноверцам», на «китайскую стену, которой они тщательно отгораживали себя от иноверцев», несправедливо, — несправедливо потому, что противоречит указаниям тех же авторов на широкие размеры, которые приняла ассимиляция еврейства в это время. Трудно понять, как эта ассимиляция могла совмещаться с «китайской стеной».

Я не буду пока говорить об ассимиляции в до-маккавейскую эпоху, так как современные ученые обычно считают, что еврейский партикуляризм вызван поступком Антиоха Эпифана. У нас есть достаточно документальных данных, чтобы говорить о широкой и глубокой ассимиляции евреев и после Антиоха. Об ассимиляции в религиозной области, о настойчивом желании евреев не только не оскорблять местную религию, но даже и не бросаться в глаза, как иноверцы, я говорил уже выше (стр. 22). Обращу теперь внимание на имена евреев. Огромное большинство встречающихся в папирусах, надписях и т. д. имен евреев — имена греческие, что же касается высокопоставленных и образованных евреев, то они почти все, за редкими исключениями, носят греческие имена. Особенно модны греческие собственные имена в маккавейской Палестине. Перечисление их читатель найдет у А. Бертолета (Die Stellung etc., 231). Любопытно, что эти имена в одинаковой моде и у крайних ассимиляторов и в самых недрах националистической партии. (Bertholet, ibid.). Далее, из девяти архонтов еврейской автономной общины- политевмы в Веренике на Кирене — 8 носят греческие имена, греческие же имена носили и отцы их, девятый, правда, зовется Иосиф, но и он — сын Стратона. Не брезгуют евреи даже именами, произведенными от эллинских богов, напр., Гераклид в надп. IOSPE II 52, Аполлоний в этой надписи, Дионисий — в надп. C I G 4838с из Эдфу, Гермий, Ostraka, I 728 и целый ряд других. Но особенно излюблены, с одной стороны, «защитные» имена, сложные с «Фео» — и одинаково приемлемые и счастливые и для евреев и для греков (напр. Феохрест, Феодот, Феодор, Дорофей, Феодора, Дорофея и т. д. (см. выше, стр. 35), с другой, выражающие храбрость, (Клеандр, Стратоник, Андромах, Автокл, Стратон в упомянутой Киренской надписи; ср. пристрастие нынешних евреев к именам Лев и Бер — медведь — и фамилии Левенгрец, Левенштерн, Берман и т. д.).

Далее, родным языком еврейства рассеяния был греческий язык; древне-еврейский язык был понятен даже из наиболее образованных людей только очень немногим[54] . Греческий язык был не только языком повседневной жизни (на нем написаны все дошедшие до нас правовые документы), он вытеснил древне-еврейский язык даже и из религиозного обихода. «Языком богослужения был, несомненно, как правило, греческий» (Шюрер о. с. 140; см. приводимые им в пр. 19–22 цитаты из Талмуда и христианских церковных писателей), только некоторые отдельные формулы произносились на древне-еврейском языке.

Поэтому для нужд изучения и богослужения Священное Писание пришлось перевести на греческий язык. Вопреки указанию псевдэпиграфического письма Аристея, приписываемый семидесяти толковникам перевод Библии, Септуагинта, сделан был не для греков, а для нужд самих евреев. «Перевод Торы, появившийся, повидимому, в эпоху Филадельфа, безусловно возник вследствие богослужебных нужд еврейской диаспоры, а не вследствие интереса Филадельфа и не ради пропаганды среди язычников». (Kautzsch, Pseudepigraphen des А. Т.). Точно так же переводчик с еврейского на греческий язык «Книги