Майиул молча кивнула и покраснела.
«Вот тебе женщина, которая не умеет притворяться», — подумал Феклистов и засмеялся. Однако вслед за этим его лицо болезненно искривилось и он застонал. Майиул погрозила пальцем и напомнила, что сказал фельдшер: полное спокойствие — самое главное!
— Говоришь, спокойствие, — вздохнул больной, — а знаешь, что это значит остаться здесь, в то время как друзья уезжают… Кто знает, увидимся ли мы ещё.
— Останешься здесь не один. Ты говоришь, что тайга страшная. А я думаю, что страшны некоторые люди, а не тайга. Она нам даёт почти всё. Хотя и неохотно, но даёт, а кто тебе даст больше? У нас нелёгкая жизнь, и бывает, что мы завидуем людям, которые живут в больших деревянных и каменных чумах. Правду шаман говорит, что они словно откормленная птица с подрезанными крыльями — никуда не летают.
— А почему тогда тебя тянет к таким откормленным птицам?
— Ведь не все же они откормленные и не у всех подрезаны крылья. Взять хотя бы Орлова…
Феклистов нахмурился. Вспомнил о своих друзьях, покидающих страну, вспомнил Петербург, сияющий Невский проспект, красавицу Неву…
При воспоминании о жене и сыне у него увлажнились глаза. Сколько горя испытали Ольга и Андрюшка! Сколько трудностей и разочарований пришлось им пережить. Как бы они были счастливы, если бы удалось его бегство за границу. Они бы приехали к нему… А теперь он лежит тут беспомощный…
Из раздумья его вывела Майиул. Положила ему руку на голову и тихо спросила:
— Сердце болит?
— Почему так думаешь?
— Глаза твои вижу. У мужчин это только от сердца, когда его сжимает страдание. У нас, женщин, иначе. Иногда мы плачем, а сердце у нас не болит. Наши слезы легче мужских.
«Подумать только, — заметил про себя Феклистов, — как выросшая в тайге девушка может отгадывать чувства».
В чум вошёл шаман.
— Как приказал твой врач, несу тебе лекарство. Лекарство для больших начальников. Видно, выслушал Торын мои просьбы, иначе корень-человек не нашёл бы к тебе дорогу. Ты даже не знаешь, сколько сил в нём. Даже я этого не знаю. Земля, которая носит тайгу, даёт тебе силу из этого редкого корня. Он исцелит тебя. Поверь, что теперь тайга не возьмёт твоей жизни.
Феклистов был удивлён серьёзной речью шамана. О корне-человеке до сих пор ему приходилось только читать. Его поразило, какую большую надежду возлагал на действие корня фельдшер и какое почтение он вызвал у хитрого шамана.
Наступил вечер, утихли в стойбище человеческие голоса. Только время от времени лаяли собаки.
Многое изменилось за эти два месяца. Феклистов по совету фельдшера был перевезён в избу Орлова, а Майиул продолжала ухаживать за больным. Она быстро освоилась с новой обстановкой, и Орлов , на которого девушка сразу же произвела сильное впечатление, вскоре почувствовал, что с её появлением пришло в дом что-то новое, радостное. Он стал несколько застенчив и даже робок. Старался говорить непринуждённо, как всегда, но это у него не получалось. Феклистов вскоре угадал причины этой перемены и при удобном случае поговорил с Орловым.
— И на стреляного бирюка находят минуты слабости, Родион Родионович. Вижу, как ты притворяешься и подавляешь в себе то, о чём давно бы следовало сказать девушке.
— Тсс, Иван Фомич. Как можно?..
— Эх ты. Видно, что любовь делает слепыми и глухими не только глухарей, но и бесстрашных медвежатников. Неужели ты не замечаешь, что Майиул ждёт этого? Наверное, хочешь, чтобы она сама сказала тебе?
— Что вы! Ведь я намного старше её, красавцем никогда не был, а она… будто маков цвет. Да к тому же она не русская. Не слышал, чтобы где-нибудь эвенка вышла за русского.
— Все твои рассуждения выеденного яйца не стоят. Когда ты уходишь на охоту, она смотрит в окна и не может дождаться тебя. А ты застенчив, словно гимназист… И потом, думаю, что все твои опасения напрасны. Майиул православная, её братья тоже. Какие же ещё могут быть препятствия? Поверь мне, охотник, она любит тебя. Сегодня же поговори с ней!
Феклистов был прав.
В один прекрасный день перед домом старой тётки Орлова, Агафьи, зазвенели бубенцы и остановились сани. Это было редкое событие, и старуха с любопытством подбежала к окну.
— Что это — у меня мутится зрение что ли? Никак к нам.
— Будьте здоровы, тётушка, — ещё в дверях весело закричал Орлов. — Примете нас? Я привёз свою невесту.
Тётушка на минуту потеряла дар речи, а когда опомнилась от изумления, быстро заговорила.
— Здравствуйте, здравствуйте, проходите, садитесь. Слышу, кто-то к нам едет, а тут на — жених с невестой к нам пожаловали.
Тётушка посмотрела на Майиул, которая несколько смущённая стояла посередине избы, видимо, не ожидая столь шумного приветствия.
— Ну и красавицу ты выбрал, Родионушка! Дай бог каждому такую. Славная барышня, совсем особенная, мне кажется не русская…
— Меня зовут Майиул, по отцу Каундига.
Всё было сделано, как условились. Хлопоты по подготовке к свадьбе взяла на себя тётка Агафья.
Обручённые возвратились в избу Орлова, где Феклистов и Хатангин целую неделю хозяйничали сами и с нетерпением ожидали приезда хозяина и его избранницы.
Время шло. Иван Фомич продолжал жить у Орлова. Однажды, читая старинную книгу о женьшене, Феклистов неожиданно прервал чтение и задумался.
— Перестань думать, Фомич, — окликнул Орлов.
— Знаю, где находится твоя душа. В Питере, у семьи. Видишь здесь нас счастливых и о своих вспоминаешь. Читай дальше, читай о Китае. Твоё деревцо плоды даст позднее…
Феклистов сдержанно улыбнулся, махнул рукой и продолжал чтение.
«Китайские врачи утверждают, что женьшень укрепляет человеческий организм и даже омолаживает его. Умирающие, выпившие отвар из корня, возвращались к сознанию и некоторое время жили — иногда час, иногда и несколько дней.
В старом учебнике фармакологии «Бень-Цао-Ганьму», написанном известным врачом времён династии Мин в 1596 году, приведено свыше 100 рецептов изготовления лекарств из этого корня.
Народ столетиями складывал легенды о чудесном корне. Одна из них гласит:
Когда-то, давным-давно, жили два старых рода — Сун Син-ли и Си Сао-вын. Они враждовали между собой. В роде Сун Син-ли был старший сын, храбрый воин Жень-шень. У него было доброе сердце, и он защищал больных и слабых. Эти черты он унаследовал от своих предков, которые вели свою родословную от царя лесных зверей — тигра. Старший сын рода Син Сао-вын, воин Ши-хо, отличаясь красотой, во всём остальном был полной противоположностью Жень-шеня. Он был груб, безжалостен и суров. Грабил и сжигал крестьянские селения, уничтожал урожай на полях. Возмущённый народ пришёл к Жень-шеню искать защиты. Жень-шень пообещал помочь, выбрал подходящий момент, напал на Ши-хо, обезоружил его и приковал к скале. Однажды он привёл свою сестру Лиу-лу и показал ей пленника. Девушка в него влюбилась и ночью, когда все спали, освободила Ши-хо и убежала с ним в горы. Но Жень-шень выследил беглецов и вызвал противника на поединок. Бой был жестокий и длительный. Жень-шень оказался сильнее, потому что в нём жил дух тигра, и ему удалось нанести Ши-хо смертельную рану. Лиу-лу, наблюдавшая за сражением из-за укрытия, в ужасе воскликнула.
Жень-шень обернулся на крик, и в этот момент Ши-хо собрал последние силы и всадил кинжал в сердце героя. В поединке погибли оба воина.
Убитая горем Лиу-лу склонилась, поцеловала брата и возлюбленного и ушла в лес. Шла и плакала. И всюду, куда капали слезы красавицы, вырастало чудесное растение женьшень, могущественный и чудодейственный источник жизни.
Другая легенда говорит, что женьшень происходит от молнии. Если молния попадает в горный родник, вода уйдёт глубоко в землю, а на этом месте вырастет корень жизни, одарённый силой небесного огня.
