Уходя с огорода, Тоотс отзывает Имелика в сторону, хватает его за пуговицу куртки и тихонько спрашивает:
– Имелик, ты умеешь держать язык за зубами?
– Вот чудак, конечно, умею, – отвечает Имелик, иронически подчеркивая любимое слово Тоотса – «чудак».
– Так вот что, – шепчет Тоотс, – помнишь, мы вчера говорили, что надо бы сыграть с Юри-Коротышкой какую-нибудь штуку…
– Ну?
– Что – ну? Я уже сыграл.
– А что ты сделал? Я, правда, видел, что ты суетишься, но не заметил, что ты там…
Тоотс озирается по сторонам и снова шепчет Имелику на ухо:
– Я перемешал все семена, сколько их было, и разбросал по грядкам. Когда взойдут, пусть Юри- Коротышка ломает себе голову, что это за овощи такие.
– Да ну? Все перемешал?
– Все перемешал. Одну горсточку огурцов взял, вторую – моркови, третью – свеклы… горох, петушка, лук – все вперемешку, одно на другое.
– Эх ты, башка!
– Да нет же, чудак, какая башка! Мы же вчера советовались, что делать.
– Пусть так, но на кой черт… Кистер узнает —он тебя в пух и прах разнесет…
– В пух и прах… Откуда же он узнает, если ты не скажешь.
– Ну да, но сеяло-то нас всего четверо. На нас и подумает. Тебе что, ты сегодня уходишь.
– Ну что ж, уйти-то я уйду, это правда, но… А вы скажите, что не знаете, кто это сделал. Скажите – наверно, кто-то ночью пришел и все заново пересеял. А если он на меня подумает – пусть думает! Что он мне может сделать? На выгон за мной не побежит. А придет – я на него собаку натравлю, пусть она ему штаны порвет.
– Ох ты, чертов жук, Тоотс! Ха-ха-ха! – смеется Имелик. – Хотелось бы мне посмотреть, что за Содом и Гоморра тут получим.
– Чудак, а мне, думаешь, не хотелось бы! Уж я как-нибудь выберусь сюда. Кистеру, конечно, на глаза не покажусь. Только вот в чем загвоздка: вдруг пастух скоро выздоровеет, мне придется вернуться в школу, тогда кистер мне и задаст перцу. Но я не вернусь, буду околачиваться где придется, а дома скажу, что бываю в школе. Осенью можно будет, пожалуй, и вернуться, тогда…
– Тогда уже все поспеет, что ты посеял, да и взбучка для тебя поспеет.
– О-о, за это время он забудет.
Тоотс и Имелик, наверное, еще долго обсуждали бы эту необычайную проделку, но в это время на дороге показывается телега и Имелик узнает старика Куслапа. За Куслапом приехали. Куслап должен идти пасти скот.
– Ого-о, – радуется Тоотс, завидев старика, движениям которого он зимой так часто подражал, – тогда дело не так уж плохо – сегодня, значит, еще кто-то собирается уезжать. Вот если б все ребята взяли да разъехались по домам – пусть бы тогда кистер руками развел.
Пожитки Куслапа выносят во двор и кладут на телегу. Не говоря никому ни слова, даже не попрощавшись ни с кем, Куслап взбирается на поклажу и сидит там, словно кукушка. Пусть везут его куда хотят – он на все согласен, он сделает все, что ему прикажут, лишь бы его не били и не толкали.
Арно в раздумье стоит на пороге. Давно ли Куслапа привезли в школу, и вот он уже уезжает. Тогда был холодный январский день; Куслап в своем смешном тулупе казался маленьким, точно шестилетний ребенок. «И как мать решилась послать такого в школу?» – подумал тогда Арно. Всего полгода пробыл Куслап в школе, а как-то повзрослел. Удивительно быстро летит время; совсем недавно, как будто только на прошлой неделе, ребята гонялись за Куслапом, а он ползал под кроватями. Да, время бежит… Скоро они все отправятся по домам, на летние каникулы.
Имелик провожает телегу до ворот.
– Езжай, езжай, Тиукс, – говорит он, – я тоже скоро приеду. Долго тут не останусь.
– Чайник и сахар в шкафу, на нижней полке, – отвечает Куслап.
– Ладно, найду. Приеду, привезу тебе конфет и булок. А ты, смотри, удочки приготовь; будет время, пойдем рыбу ловить. Езжай, езжай, и обо мне не беспокойся, я тоже скоро дома буду. Счастливого пути!
– А тебе-то чего спешить? – спрашивает его Тээле; она вышла с подругой на дорогу погулять.
– А что мне здесь делать, – отвечает Имелик, – Куслап уехал…
– Тебе жаль, что ли?
– Да, Куслап славный мальчишка.
– Почему ж ты с ним вместе не поехал?
Имелик глядит вслед Куслапу, точно хочет позвать его обратно. Тээле с подругой отходит подальше, потом возвращается уже одна и тихонько говорит Имелику:
– Если ты сам с арифметикой не справишься, приходи к нам, я тебе помогу.
