Дилер толкнул Дэниела на диван и велел заткнуться. Я поддержала это предложение.
В комнату вошел Крис, негр в сеточке для волос и жилетке на голое тело.
– Все пучком, брателло?
– Все ништяк.
– Кто шмара? – спросил Крис, по-видимому, интересуясь мной.
– Бывшая девка Сноу.
– Чо ей надо?
– А чо им всем надо?
Я не успела придумать вопросы об Эндрю Сноу. Эти любезности и сама сделка отняли у меня слишком много времени. Надо было заранее писать сценарий!
Чтобы немного успокоиться, я огляделась по сторонам. Интерьер склада был примечателен отсутствием вещей: картины сняли со стен, а на их местах остались следы от рамок; там, где раньше стояла приличная мебель, теперь была россыпь складных стульев. Пепельницы с окурками недельной давности отмечали каждую поверхность. Все это никак не вязалось с идеально чистой раковиной на кухне, но я решила не придираться.
Мое внимание вернулось к Джерому, который положил на голубой винтажный стол открытую сумку. Внутри оказались пакеты с белым порошком.
– Ну чо, пробуй.
Джером вытащил из кармана пузырек, вытряс немного порошка на зеркало и с помощью лезвия сделал идеально ровную дорожку. Потом протянул мне трубочку.
Я подождала, пока все посмотрят на меня, и наклонилась к зеркалу.
В этот миг более чем знакомый голос прокричал:
– Нет, Иззи!
Я подняла голову. Рэй стояла у входа в ванную. Видимо, она пробралась сюда через окно.
Все замерли. В комнате стало чересчур тихо: никто не мог понять, что делать дальше. Рэй заметила на столе пушку. Я буквально видела, как она взвешивает все «за» и «против». В следующий миг сестренка уже летела к столу.
Мой мозг упорно отказывался работать до тех пор, пока она не прицелилась в Джерома. Такого развития событий мы не ожидали.
– Отойди от моей сестры! – заорала Рэй.
Джером посмотрел на меня вопросительно.
– Брось бритву! – крикнула она, целясь в Джерома, который совсем забыл про сверкающее лезвие в руках. – Ну все, Иззи, пошли отсюда. Быстро! – скомандовала Рэй и перевела взгляд на Дэниела: – А ты оставайся здесь!
Мое изумление наконец сменилось гневом.
– Да что с тобой?!
– Я тебя спасаю, пошли!
Я улыбнулась Джерому, которого на самом деле звали Леонард Уильямс (помните моего школьного приятеля?) и сказала:
– Снято, – перерезав пальцем воздух у своего горла. Потом повернулась к Рэй: – Пушка не заряжена. Дэниел не злой. Это не кокаин,[23] а сахарная пудра. Познакомься с Леном и его другом Кристофером. Они актеры, скоро заканчивают Американскую академию театральных искусств. Мы с Леном вместе учились в школе. Он был мой должник, вот я и попросила его о помощи. Увы, пришлось поиграть и на твоих расовых стереотипах, потому что ты обсмотрелась боевиков.
У Рэй не было слов – впервые в жизни, насколько я могу припомнить.
– Не знаю, как вы, но я сейчас умру, если не выпью чая, – сказал Кристофер с характерным британским акцентом. – Кому налить?
Дэниел поднял руку:
– Мне с бергамотом, если можно.
– А мне с ромашкой, будь добр, – сказал Лен.
Кристофер обратился к моей сестренке:
– А тебе, лапочка?
Та уставилась на него так, словно он говорил на иностранном языке.
– Горячий шоколад, если есть, – ответила я за нее. – Мне ничего.
Он ушел на кухню ставить чайник. Лен вытер фальшивый кокаин и повернулся ко мне:
– Скажи честно, как мы сыграли?
– Бесподобно.
– Просто не верится, что твой друг англичанин. У него отлично получился акцент, – весело добавил Дэниел.
– Слышал, Кристофер? – крикнул Лен.
Из кухни донеслось:
– Ты прелесть!
– Садись, Рэй, – велела я, пододвинув ей стул. – Теперь я расскажу, как все должно было получиться.
Сестричка медленно села, не спуская глаз с подозрительных типов в комнате.
– Я хотела, чтобы ты снова начала за мной следить и снимать на камеру все, что видишь. Поэтому мне надо было придумать что-нибудь достойное записи. Я знала, что если ты пойдешь к Дэниелу на прием и решишь, будто он плохой, то будешь шпионить за мной даже без просьбы родителей. Все было подстроено, Рэй. И уход миссис Санчес, и подмигивание, и фраза из «Марафонца».
– Но у тебя на самом деле три кариеса, – заметил Дэниел.
Рэй резко развернулась, навела на него пистолет и закричала:
– Нет у меня никакого кариеса!
Я забрала у нее пушку и продолжала:
– У меня было предчувствие, что ты начнешь за мной следить. Но ты не можешь водить машину – значит, спрячешься под задним сиденьем. Я бы повторяла весь этот маскарад снова и снова, пока ты не попалась бы в мою ловушку. Ты угодила в нее сразу же. Камера сейчас в машине?
Рэй отвела взгляд, тем самым подтвердив мою догадку.
– Честно говоря, я ожидала, что ты станешь наблюдать за мной в окна. Видишь, какие они чистые? И я специально выбрала удобное место для парковки машины. Надеялась, ты запишешь все на камеру и покажешь диск маме с папой. Конечно, я не думала, что ты вломишься в квартиру наркодилеров и станешь угрожать им пушкой. Ты совсем спятила?!
– Это ведь риторический вопрос? – ответила сестричка.
– То, что ты сделала, Рэй, – чистое безумие.
– Безумие, говоришь? – скептически переспросила она. – Я все расскажу родителям.
– Правильно, ты расскажешь им все, что я велю.
Рэй опустила глаза и пробормотала:
– Даже не верится, что я хотела спасти тебе жизнь.
– Чай! – прощебетал Кристофер, возвращаясь из кухни с подносом чашек и печенья.
Дэниел восхитился его старым фарфором и заметил, что чувствует себя очень комфортно. Он был рад, что больше не надо притворяться «плохим». Я несколько часов подряд уговаривала его принять участие в этом спектакле. Дело было не столько в наркотиках, сколько в том, что мы вовлекаем ребенка в аферу с применением белого порошка и незаряженных пистолетов. Однако три часа спустя Дэниел сдался – только чтобы отомстить моим родителям.
Игра Лена и Кристофера затмила даже их чудесный фарфор. Надо сказать, что если бы они убрали из комнаты дорогой кожаный диван, антикварный кофейный столик и стильные коврики, то все равно рука профессионального декоратора чувствовалась бы повсюду – рука щедрой и богатой матери Криса. Будь Рэй внимательнее, она бы заметила, что коллекция ди-ви-ди-дисков состоит в основном из сумасшедших комедий годов эдак 40-х и «киноправды». Она бы поняла, что редкий постер с Сидни Пуатье (кадр из фильма «Меня зовут мистер Тиббс») слегка неуместен в наркоманском притоне. Но Рэй не знала, на что надо обращать внимание. Она увидела белый порошок и черных людей, которых так часто показывают в клипах рэп-исполнителей, и клюнула на мою удочку.
– Я хочу домой, – сказала она.
Но я еще не закончила. Рэй не могла вернуться с пустыми руками.
– Допивай шоколад и начнем снимать.
В машине сестричка смотрела отснятый материал, а у Дэниела случилось легкое нервное расстройство, как будто на него только сейчас снизошло прозрение.
Напомнив Рэй, что он не плохой и что у нее на самом деле три кариеса, Дэниел сказал:
– Это была самая детская выходка за всю мою жизнь.
– За все детство? – ответила я раздраженно. – Если уж соглашаешься участвовать в липовой покупке наркотиков, то не надо потом жаловаться.
Нас перебила Рэй:
– Я все-таки не понимаю, зачем вы это устроили.
– Мама с папой установили прослушку в моей комнате. Это чересчур. Если они хотят вмешиваться в мою личную жизнь, то пусть найдут то, что искали. И только попробуй им проболтаться. У меня на тебя целая гора компромата – хватит на годовой домашний арест. Усекла?
Всю оставшуюся дорогу Рэй молчала, побив свой прежний рекорд на шесть минут.
