Снова шаги, скрип двери. Вышла. Только сейчас Матеуш заметил, что он забыл разжечь трубку, которую все это время судорожно сжимал в руке. В комнату заглянули Корнацкий и Рыхлик. Спичка дрожала в пальцах Коваля… С его языка готово было сорваться страшное слово — расстрелять… Немедленно вывести за деревню и пустить в расход… Это была она. Теперь он убедился окончательно. Идет, как гончая собака, по следу, вынюхивает. В ней все было ложно: голос, движения, одежда…
— Пусть связной проводит их в Закшувек, — приказал Матеуш. — Передайте товарищу Леону, чтобы выслал их в лесную землянку. В случае попытки к бегству застрелить на месте. Не допускать никаких контактов. Ясно?
— Ясно, — ответил Корнацкий.
— И еще пошли кого-нибудь к Войтеку в Корольков. Надо проверить, направлял ли он к нам этого парня.
Корнацкий хотел о чем-то спросить, но воздержался. А Матеуша снова одолели сомнения. Поставлена под угрозу жизнь людей, а у него не поднимается рука, чтобы уничтожить ее. Одного слова достаточно. Корнацкий и Рыхли, верят ему и не будут требовать обоснования любого его решения. Он даже испугался этих мыслей. Если и они будут убивать без суда и следствия, то чем же будут отличаться от тех? Надо быть твердыми, но каждый обязан оставаться человеком. Он отложил все до Закшувека, там восторжествует справедливость. Созовут суд и примут решение. Через два дня он будет на месте…
Около Патыкова его остановили полицейские. Он с опаской предъявил свой документ: бумаги хорошие, но всегда могут прицепиться. По дороге заночевал у знакомого, утром двинулся далее. После болезни был еще слаб, приходилось часто отдыхать.
В Закшувек пришел под самый вечер. У Леона его все знали, сразу же поставили на стол миску похлебки и молоко. Коваль, однако, за стол не сел, а отозвал в сторону хозяина.
— Дошли удачно? — спросил он.
— Кто? — удивился Леон. — О ком разговор?
— Ну женщина и двое мужчин. Один — наш связной. Должны были быть вчера, самое позднее сегодня до полудня.
— Я все время на месте, но никого не видел.
— Это невозможно. — Матеуш почувствовал слабость и тяжело опустился на стул. — Что могло случиться?
— Может, задержались? — спокойно предположил Леон. — Мало ли возникает препятствий!
Коваль решил не говорить Леону, что это были за люди. Да и как ему все объяснить?
Ночью он никак не мог заснуть, беспрерывно ворочался, поднимался и прислушивался к лаю собак. Одно было хорошо: связной — проверенный человек, а те не знали, куда их вели. Заснул под самое утро, и Леону пришлось его будить.
— Никто не пришел, — сказал он, — но есть донесение. Возле Лисек, недалеко от деревни, найден труп мужчины, пролежал по крайней мере два дня.
— Какой он из себя?
— Молодой, блондин, в сапогах и синих брюках. Видимо, это связной Корнацкого.
— Все еще там лежит?
— Нет, забрали полицейские.
— А они откуда взялись?
— Не знаю. Приехали на двух повозках прямо на место. Должно быть, кто-то сообщил, может, солтыс.
— Объяви тревогу. — Коваль-старший поднялся и взялся за мешок. — А сейчас дай мне двух умных ребят.
Матеуш немного успокоился, лишь когда из деревни ушли связные к Корнацкому и Врубелю. Леон выставил вокруг деревни посты. В случае чего поднимут тревогу, предупредят. Они, конечно, уйдут в лес, но что делать с семьями?
Минул день, ночь, еще день. Никто не появлялся. Леон настаивал на том, чтобы Коваль ушел в лес. Стало уже тепло, в лесу было надежное укрытие. Донесения из других деревень свидетельствовали, что и там пока все спокойно. Врубель подтвердил, что с парнем было все в порядке, он говорил правду. А Коваль корил себя, что не обыскали бабу. У нее было оружие, а связной, видимо, чем-то выдал себя. И она предпочла не рисковать. А быть может, ее интересовало только, как добраться до них?
Однажды ночью на лесной тропинке появились люди. Шли осторожно, тихо. Матово поблескивало оружие. Матеуш вышел из землянки. Партизаны сворачивали в чащу, располагались на отдых.
— Здравствуйте, товарищ секретарь. — К Ковалю подошел плотно сложенный человек. Матеуш глазам своим не поверил.
— Роман, ты ли это? Цел и невредим?
— Все в порядке.
— А мой?
— Здоров.
— Отряд, вижу, разросся.
— Да. И оружия прибавилось.
— Это хорошо, — с облегчением произнес Матеуш. Теперь исчезло последнее беспокойство. — Хорошо, что вы здесь, командир. Мне вас тут очень не хватало…
10
— Начальника разведки к поручнику! — Посыльный тормошил спавших партизан, заглядывая в лица. — Где начальник разведки?
— Что случилось? — Юзеф Коваль, еще не совсем проснувшийся, протирал глаза.
— Вызывают…
Командир сидел, склонившись над картой, и водил по ней заостренным концом карандаша.
— Что ты здесь видишь? — обратился он к Юзефу.
— Лес…
— Проснись, парень, и смотри. Строения.
— Да, вижу.
— Пойдешь, — командир батальона на минуту задумался, — с одним отделением. Хватит… В этой избушке советские парашютисты-десантники. Офицер и радиотелеграфистка. Проводишь их на пункт связи у Зигмунта. Там узнаешь, что делать дальше.
— Успеем?
— Должен, тебе для этого дана голова. Это разведчики Красной Армии. Специальное задание…
Юзеф смотрел на карту, хмурил брови. Сегодня суббота, а начиная с четверга непрерывно поступают сведения о том, что немецкие регулярные части начали планомерно окружать район, где базируется их отряд. А тут такое задание…
— Почему молчишь? — спросил Роман. — Вопросы есть?
— Все ясно.
— Кого возьмешь с собой?
— Отделение Тихого. Он досконально знает местность.
— Хорошо. И пожалуйста, без авантюр.
— Вас здесь искать?
— Не знаю. — Роман сосредоточенно смотрел на карту. — Сам видишь, какова обстановка. В случае чего отойдем к Сливе. На холмы. Ну пока, Молчун.
Ребята были заняты оружием: чистили его, снаряжали магазины. Юзеф, наблюдая за подготовкой, протирал ветошью замок пулемета.
Так, значит, разведчики. Теперь они появлялись все чаще. Ярцев говорит, что сведения нужны фронту. А фронты пришли в движение на всех направлениях. Высадка на Западе и наступление в
