лишь в том, что он отличается от тебя. Потом принц вернулся бы, и, по замыслу Духа, наладил мир между жителями нашей земли. Но никому не дано предугадать всего. И предсказание, о том, что вернувшийся принц принесёт с собой другой порядок, было воспринято очень агрессивно.
- Это я заметила.
- Но проблема заключалась не в этом. А в том, что принц не хотел изменять своих взглядов. Год за годом он отрицал любые доводы в пользу того, что все народы Дарвая по сути одно целое. И Отшельник решил поискать кого-нибудь другого. И не нашёл. Никто в Дарвае не допускал даже мысли о возможности сдружить все народы. Это настолько поразило его, что некоторое время он пребывал, как бы это правильнее сказать…
- В отключке. Или в ступоре.
- Да. Но он не позволил отчаянию взять над собой верх. Вспомнив старую мудрость, что в своём отечестве пророка нет, он стал искать в других землях. И нашёл вас. Что он почувствовал, не скажу, потому, что не знаю, но позвал. И вы услышали и пришли.
- Тот голос, который звал меня?
- Именно. И Отшельник отдал вам то, что копил все годы для принца. Только вы пока не умеете всем этим пользоваться. Но вы научитесь, я уверен, мы все уверены. Ведь начало уже положено, и какое начало!
- Так вот откуда я знаю эльфит и кентаврийский, и даже слышу мысли гвартанов и твои.
- И не только. Вы поймёте язык любого народа, сможете предугадывать бури, наводнения и пожары. И даже сможете со всем этим бороться. И это только малая часть.
- Ты серьёзно? – Но мне никто не ответил. Да я и не ждала ответа, итак понятно. Непонятно, почему я?
- Кое-что ещё, если позволите. Это я подсказал кентаврам и эльфу как вылечить раны. Сами они ни за что не догадались бы. Но Вы должны были. Я хотел посмотреть сможете ли. Извините.
Значит и этот меня «на вшивость» проверял. Что ж, они все имеют на это право.
Солнце уже давно покинуло зенит, когда мы закончили разговор, и я ретировалась поближе к друзьям. Здесь, в середине колонны, я чувствовала себя гораздо лучше, чем в её начале. Никто не спросил, о чём шла беседа с Шиомом, просто обрадовались, что я вернулась. Олл сразу предложил себя в качестве извозчика, на что Трог не смог промолчать и заявил, что рыжий наглец злоупотребляет своим положением (Трог имел право так говорить, так как Олл снова был лишь одним из дружины, причём младшим). Он-де тоже не против покатать меня. Начали вспоминать детали драки с ничами и случаи во время пути. Но уже со смехом и необидными подначками. Но всё это было не долго. Травяной лес кончился.
Пред нами, за неширокой полосой (с километр, не больше) луговой травы, стоял серебряный лес. Серебром отливали стволы, серебрилась листва, вспыхивали в лучах заходящего солнца какие-то крупные плоды, больше похожие на драгоценные камни. И этим великолепием можно было любоваться, наверное, бесконечно. Лондарниэль вскрикну как большая смертельно раненная птица, но не в голос, а как бы внутрь себя. Это был его лес.
У самого его края, возле большой, белой скалы, отливающей перламутром, нас и ждали. По тому, что все ожидавшие были разного роста, цвета и вида я догадалась, что это за собрание. Здесь собрались представители разных народов населяющие Дарвай. И если не всех, то очень многих. С некоторыми я уже была знакома. Похожий издалека на бортик надувного бассейна, лежал, свернувшись кольцом, один из соплеменников Шиома. Как гранитные монументы в стороне стояли трое шамшаллов. Двое гваров нерешительно вышли вперёд и несколько раз взмахнули руками, то ли приветствуя своих, то ли меня, а может это у них просто нервное. Эльфов я заметила не сразу, они стояли в лесу, между своими серебряными стволами. А вот кентавры были заметны очень. Верней не сами кентавры, а их количество. Если от других народов пришло по двое-трое, то кены явились числом не менее десятка. С остальными мне ещё предстояло познакомиться.
Я стояла и разглядывала моих будущих друзей. Да, именно друзей, потому что если мы ими не станем, то хреновая из меня получится правительница. Это будет трудно, но я постараюсь.
Вот стоят трое тушканчиков размером с кенгуру. Это кису. У них большие золотистые глаза без зрачков, но чувствуется, как они меня рассматривают. Впрочем, рассматривают меня все. И похожие на морских котиков траты, и букаа, стоящие на задних лапах тигры с львиными гривами и весёлыми глазами, и кружащие над головой сиелы, переливающиеся как радуга. И ещё не меньше трёх десятков различных (очень разных) между собой существ. Конечно, не все смотрели дружелюбно, далеко не все. Во многих взглядах читалось недоверие, в некоторых светилось презрение, а были и такие в которых явная ненависть светила чёрным светом. Но никто не проронил ни звука.
С тихим хрустом над скалой взметнулись два огромных белых полотнища. Хорошо, что в тот момент меня никто не толкнул, я бы рухнула как подкошенная. То, что я приняла за скалу, оказалось огромным ДРАКОНОМ! Это его белая чешуя отливала перламутром. Когти и зубы
сверкали алмазными гранями. Мне не надо было объяснять, что это и есть Дух Жизни.
- Рад приветствовать Творящую Судьбы Дарвая. – Дракон говорил на земном, но я была абсолютно уверена, что каждый из присутствующих слышит его речь на своём языке. – Если конечно Ты не откажешься. Это было бы очень печально для всех, но это твоё право.
- Печально это было бы далеко не для всех. – Мой взгляд упал на троих риланов, чья ненависть была заметнее всего.
- О! Не переживай, это пройдёт. Вспомни, Оеун тоже хотел тебя убить. Но прошло совсем немного времени, и ему стыдно за своё поведение. И это лучший довод в пользу того, что именно тебя народ Дарвая ждал столько веков. Раз ты смогла переубедить шамшаллов, самых заносчивых упрямцев на этой земле, то и другие поверят тебе.
- Интересно, что во мне такого, заставило их передумать?
- Твой вопрос уже есть часть ответа. В тебе нет завышенного самомнения, ты не ставишь себя над другими. С самого начала ты принимала и эльфа и кентавров и всех остальных как равных. Ты весь путь, по мере своих возможностей заботилась о других. А то, что оба принца обязаны тебе жизнью? – При этих словах и эльфы, и кентавры аж подпрыгнули, словно их укололи пониже спины. – В общем, я уверен, Отшельник не ошибся. Он сделал лучший выбор, чем я. Что поделаешь, я всего лишь строитель, а он Мудрец Видящий Жизнь. Так что вновь прошу тебя остаться.
Высоко, в начинающем сереть вечернем небе, мелькнула в последний раз перламутрово- алмазная звёздочка, и Дракон исчез. Дракон, построивший этот мир, и множество других, и, наверное, продолжающий строить. А меня оставил заниматься ремонтом его строения, правда, утвердив мои полномочия. Жители Дарвая стали молча расходиться, я была им не нужна. И когда небо окрасилось ночной синью и на нём вспыхнули звёзды, большие белые звёзды, так похожие на цветы, я осталась одна. Одна среди всех этих лесов, полей, рек и гор, и что делать дальше было совершенно непонятно.
Мягко зашелестела трава и я обернулась. Ну как я могла такое подумать, конечно я не была одна. Чуть не захлестнувшее меня с головой отчаяние растаяло без следа. От стены травяных деревьев ко мне шли Крамон и двое его сыновей. Рядом с ними, не приминая травы, полз Шиом, и его умные глаза светились в темноте. С другой стороны послышался слитный топот, я обернулась туда. Из леса выходили кентавры, почти весь отряд в полном составе. Но и те, что ушли должны были вернуться, после того как повидают свои семьи, не позже как послезавтра, отчитался передо мной Дардн. Даже Олл остался. Он выглядел грустным и виноватым одновременно. А на мои расспросы «почему он не ушёл с отцом?» и «ты чего такой хмурый?» с неохотой пробормотал:
- Да ну его. И не пойду я туда. Отец говорит, что мы и без всяких там правительниц прекрасно отстоим свои земли. Я ему объяснял-объяснял, что ничего отстаивать не нужно, а он и слушать ничего не хочет. Такое впечатление, что ему нравится жить на военном положении. Я лучше в отряде самым младшим буду, над которым все подшучивают, чем спать с копьём в обнимку и ждать нападения.
Последним из-за серебряного в звёздном свете ствола ближайшего дерева вышел тот, кого никто не ожидал увидеть. Неуверенными шагами к нам приближался принц Лон. С удивлением на него смотрели все, ведь он спешил вернуться в свой лес, к своему народу. Он был довольно мрачен, ни на кого не смотрел,
