- Потому что не стоило его убивать, он этого не заслужил.
- Но они напали первыми, мы их не трогали!
- Они не нападали, всего лишь показывали, что будут защищать свою землю.
- Интересно откуда ты это знаешь, говорить гвартаны не умеют.
- Они умеют, это вы не умеете слушать! И думать труда себе не даёте! Если бы они действительно хотели убить, то спрыгнули бы нам на головы со своих деревьев, свернули шеи, и дело с концом, мы б и пикнуть не успели!
От возмущения я не могла больше сидеть, вскочила и пошла к ручью, протекавшему в трёх десятках шагов от стоянки. А принц так и остался сидеть, похоже, ему было о чём подумать.
- Знаешь, Дардн, эта девочка очень необычна, совсем не такая как мы, она думает по- другому.
- Да, наставник, я это заметил, тоже наблюдал за ней. Ты как всегда оказался прав, не позволив её убить.
- Хотел бы я знать кто она такая.
- Не знаю, но войну с эльфами, да и с гвартанами тоже, она предотвратила.
Ущелье было словно прорезано ножом в стене скал, наш путь лежал туда. Пришлось растянуться в длинную цепь всего по двое-трое в ряд. Я шла впереди, между Дардном и наставником Примом. Принц и рыжий Олл следовали чуть сзади. Было абсолютно тихо, густой скальный мох глушил шаги и стук копыт. Тем резче прозвучали хлопки крыльев над нашими головами. Прямо посередине дороги, едва не задевая стены кожистыми крыльями, перед нами приземлилось существо. На двухметровом, напоминающем по форме человеческое, но покрытом серым пухом, туловище сидела голова летучей мыши. Крылья, как и ноги, заканчивались вполне человеческими ладонями и ступнями, но со стальными, длиной сантиметров двадцать, когтями. Жуть, да и только!
Звуки, последовавшие за появлением, были потрескиванием, пощёлкиванием и поскрипыванием, тем не менее, складывающимися в слова. Говорил прибывший на кентаврийском.
- Как ты посмел явиться сюда с этим эльфом Дардн? Мы пропустили вас прошлый раз потому, что вы шли убить его и оставить порядок в землях Дарвая неименным. Но он жив! Ты обманул нас! Никто не имеет права безнаказанно лгать ШАМШАЛЛАМ! Отныне кентаврам дороги через наши скалы нет! Эльфа ты отдашь нам, мы убьём его сами, а попробуете сопротивляться, и живым никто не уйдёт.
Командир и наставник переглядывались и медлили. По их лицам было понятно, что угроза нешуточная, и они пытаются найти выход, но не получается. Кажется, придётся опять мне разруливать ситуацию. Храбро дрожа коленками, я сделала несколько шагов вперёд.
- Послушай, шамшалл, его нельзя убивать, если…
Но договорить мне не дали.
- Что?! Какая-то козявка будет нам указывать?! Запомни, ты, чему даже названия нет, никто не приказывает шамшаллам, за это мы тоже наказываем!
Гм, похоже, у крылатого явная мания величия, а меня это порядком раздражает. И «козявку» я ему простить ну никак не могла. А когда нервы смешиваются с обидой, признаюсь, что становлюсь довольно агрессивной. Короче, понесло.
- Слушай ты, летучая мышь-переросток, в этом мире далеко не всё решаешь ты, понял? Никого ты убивать не будешь, не хочешь пропускать нас, чёрт с тобой, найдём другую дорогу, но распоряжаться чужой жизнью я тебе не дам!
- Ты?!! Ты мне не дашь? Тогда ты умрёшь первой!
Стальные когти сверкнули у меня прямо перед носом. Да переговоры явно зашли в тупик. Следующим движением этот маньяк просто снес бы мне голову, но откуда-то со скалы, прямо между нами упала серо- коричневая тень. Ни кто иной, как гвартан, собственной персоной, защищал меня от взбесившегося шалла. Тот самый, которого я отпустила, я сразу его узнала.
Немая сцена. Все замерли, кены, кажется, даже дышать перестали. Поэтому частое стаккато шамшаллова голоса зазвучало как барабанная дробь. На этот раз он говорил на своём языке и кентавры его явно не понимали, а вот я понимала прекрасно. И не только его, но и гвара, который не произвел ни звука.
- Остановись, Оеун, ты не смеешь трогать её, неужели ты не понял кто перед тобой? Я был уверен, что ты поймёшь это сразу, потому не вмешался раньше.
- Не говори загадками. Ради кого ты покинул свой лес? Это, право, должно быть что-то невообразимое, я заинтригован.
- Раскрой глаза и отпусти сердце, скованное презрением и злобой к иным!
- Ты сошёл с ума! Этого не может быть! Наверное, твои деревья нашептали тебе эти давно забытые сказки!
- Какие же они забытые, если ты прекрасно понял, о чём я говорю?
И потом, не сказки, а предсказания.
- Я не верю. Но раз веришь ты, так и быть, отпущу их живыми.
- И позволишь пройти.
- Нет! Я и так простил слишком много!
- Забудь о гордыне, Оеун, настают другие времена, и ты об этом знаешь не меньше меня, хоть и говоришь, что не веришь.
Шамшалл не ответил. Взмахнув крыльями, он взвился под облака и исчез из вида. Гвар обернулся ко мне, поклонился (с чего бы это?) и уставился прямо в глаза, словно собирался играть в гляделки. Его голос снова коснулся моего сознания, мягкий с извиняющимися нотками:
- Прошу прощения, Творящая, я должен был вмешаться раньше, просто не думал, что вождь Оеун зайдёт так далеко.
- О чём ты говоришь? Ты вмешался как раз вовремя, спасибо тебе огромное, э…
- Меня зовут Крамон, Правительница, - гвар снова поклонился, - и, если ты позволишь, я пойду с тобой, и буду охранять тебя в пути.
- Спасибо ещё раз, почту за честь. - Я поклонилась в ответ.
В глазах Крамона вспыхнуло неподдельное восхищение, и ещё что-то, словно он получил подтверждение своей правоты.
- Я буду рядом.
С этими словами гвар скрылся.
Разбирались во всём происшедшем мы только после того как покинули негостеприимные скалы. Кентавры находились в полушоковом состоянии, в глазах эльфа сменяли друг друга непонимание, удивление и заинтересованность. Гвартана видно не было, хотя я чувствовала, что он где-то рядом. И только седовласый Прим был спокоен:
- Объясни толком, почему шамшаллы отпустили принца и тебя, раз уж решили убить. Они своих решений не меняют, никого не боятся и никого не слушают. Что такое сказал гвартан, ты ведь их обоих понимала.
- Понимала, но слова, а не смысл. Они говорили намеками, им понятными, но не мне.
Подошёл Олл:
- Она же еле на ногах держится, а ты к ней с разговорами. – В его голосе явно звучал сарказм. Он пригнулся, и я влезла на широкую спину. Теперь и поговорить можно:
- Лучше ты мне ответь, Прим, почему Крамон назвал меня правительницей.
- Правительницей?
- Да, и ещё творящей.
- КАК?!!!
- Сначала творящей, потом правительницей. А что? Почему ты так удивлён? Это что-то значит?
- Это очень много значит, но этого не может быть! Хотя с другой стороны, почему не может. Тогда всё объясняется. - С каждым словом кен говорил всё тише, уходя мыслями в себя и, в конце концов, его не стало слышно совсем.
