бомбардировщики, сменяя друг друга, в течение часа бомбили Берлин, несмотря на ожесточенное артиллерийское прикрытие и активные действия перехватчиков.
Задачу, поставленную Ставкой, полк выполнил.
На нескольких самолетах курсом на Беззаботное вылетел весь летный состав за исключением экипажа Юрина. Накануне отлета, возвращаясь с боевого задания, Юрин посадил самолет на фюзеляж.
И все же летчик рискнул вылететь. Темной ночью при помощи бортовых фар совершил посадку близ Ленинграда на оставленном нашими войсками аэродроме; a jaa рассвете уже в Беззаботном техники заменили винты.
Тяжелым было прощание летчиков с мотористами, оружейниками, минерами, торпедистами, которые оставались на Кагуле для обороны острова. Летчики давно знали их, крепко сдружились. Воевали вчерашние авиаторы доблестно. Многие погибли в боях за архипелаг, другим посчастливилось встретить День Победы.
Как хотелось бы сказать о каждом, кто с винтовкой в руках сражался за честь полка, за Родину! Но для этого нужна особая книга, может быть, несколько книг. И все же об одном торпедисте и минере — Петре Бородавко — я расскажу. Когда сложилась тяжелая обстановка, Бородавке пошел сражаться на сухопутный фронт, был дважды ранен, потом вернулся в родной Первый гвардейский и провоевал до победы.
Многие годы не видел я Петра, и вдруг встреча на Балтике. С тех пор переписываемся. Петр живет в Феодосии, работает слесарем-бригадиром. Он организатор социалистического соревнования, во всех бригадах и на участках знают балтийца. Много лет Петр руководит цеховой партийной организацией…
В Беззаботном было не легче, чем на Эзеле. И все жр это — Большая земля, база, куда приходила почта. Преображенский получил сразу три письма от родных, а Ефремов — ни одного. Не случилось ли чего — поделился тревогой с Преображенским.
— Что гадать, Андрей. Лети на У-2 в Ленинград — хоть узнаешь, уехали или нет.
— Я Лучникова захвачу.
— Добро.
И вот под крыльями Ленинград, над которым много лет назад воспитанник 105-й бригады Вася Лучников 'зайцем' совершил с Андреем Яковлевичем Ефремовым первый в жизни полет. Город выглядел непривычно. Только ориентируясь по мостам через Неву, Ефремов нашел Петропавловскую крепость и Адмиралтейство — их сверкающие шпили закрыла серая, как пасмурное небо, парусина. Сели на городском Комендантском аэродроме, зажатом со всех сторон домами.
Семья Андрея жила на Васильевском острове. С бьющимся сердцем подходил он к дому. Что это? Ефремов остановился. Дом зиял глазницами выбитых окон. На улице — груда кирпича и щебня.
Прохожий объяснил: прямое попадание бомбы. Жертвы? Да, погибло много женщин и детей. Точно об этом можно узнать в домоуправлении.
— Фаина Васильевна Ефремова? — переспросила дежурная. — Посмотрим.
Перелистала домовую книгу.
— Нет, о ней ничего не известно.
Ефремов пошел в Адмиралтейство, где размещался штаб ВВС КБФ. Но и там никто ничего не знал. Тогда по оперативному телефону комэск вызвал полк.
Преображенский пообещал тут же связаться с военным комендантом.
Из комендатуры ответили:
— Сын Ефремова в Ленинграде, в больнице Эрисмана.
…Когда Ефремов вошел в палату, Толик сразу увидел отца, рванулся к нему, но тотчас упал навзничь и заплакал.
— Что с тобой, сынок? Сын молчал.
— Нога, — сказал врач.
— Что нога? — Андрей Яковлевич, не помня себя, сдернул простыню и сразу опустил ее: правой ноги чуть ниже колена не было.
— Как же это, сыночек?
— Фашисты, папа.
Андрей Яковлевич обнимал и целовал сына, повторяя:
— Ничего, ничего, Тавик. Мы отомстим им, будь уверен. — Немного успокоившись, спросил:
— А где мама, Римма, Алла?
— Их эвакуировали, — объяснил врач. — Сына. мы не могли отдать вашей жене, он слишком слаб…
Когда летели обратно в полк, Василий как мог успокаивал командира.
— Что с сыном? — спросил Евгений Николаевич, едва Ефремов вернулся.
— Худо. Крови много потерял.
— Не пытался забрать?
— Даже Фаине не отдали. Главный врач заявил, что и думать об этом нечего.
— А мы подумаем.
Как только мальчишка немного поправился, Преображенский забрал его в полк.
Толя стал своим в полку, провожал экипажи в полет. В свободные минуты Преображенский учил мальчика играть на баяне. Кто знает, может быть, сегодняшний музыкант Анатолий Ефремов начался именно в голодное время ленинградской блокады, когда у командира полка получал первые уроки игры на баяне…
Собранный воедино полк продолжал наносить удары по врагу. Поднимались в воздух по три-четыре раза в сутки. Атаковывали подводные лодки, гитлеровские войска, рвавшиеся к Ленинграду, выводили из строя фашистскую тяжелую артиллерию, стрелявшую по городу. Все это делалось малым числом самолетов: значительной части ДБ полк лишился в боях. Поредел и летный состав.
Но и с меньшими силами полк сражался, не жалея крови и самой жизни.
В пору, когда группа Преображенского находилась на Кагуле, Тужилкин, Борзов, Балебин и другие летчики, составлявшие боевое ядро в Беззаботном, львиную долю всех боевых вылетов совершали для ударов по танковым и механизированным войскам. Действовать приходилось с малых высот, под огнем зенитных батарей и автоматов, и Борзов, командовавший в отсутствие Плоткина Краснознаменной эскадрильей, был признан не только одним из самых решительных летчиков, но и умелым организатором боя. Он тщательно прорабатывал задание со всем летным составом, и каждый летчик, штурман, стрелок- радист и стрелок знал свой маневр.
Его считали погибшим
…16 сентября оперативный ВВС, минуя штаб бригады, позвонил Преображенскому:
— Командующий приказал направить по условленным адресам группу. Сколько можете послать?
Преображенский посмотрел на доску, разделенную квадратами. В каждом квадратике, если все самолеты в исправности, висит модель ДБ-3. Сегодня только шесть моделей на доске, значит, только шесть самолетов могут немедленно лететь на задание. Другие на осмотре, регламентных работах после рейдов на Берлин, в ремонте. Уже вечером с десяток машин будут возвращены в строй. А сейчас…
— Могу послать шесть.
— Кто поведет?
— Капитан Федоров и штурман Хохлов.
— Минуту, доложу. — И после паузы:
— Командующий одобряет.
Итак, поведут заместитель командира полка и флаг-штурман, участник берлинской операции, Герой Советского Союза.
Условленные адреса — это Тосно и Кириши, где разведка обнаружила большое скопление фашистских войск и боевой техники. Важно не упустить врага, это понимает Преображенский и сразу отдает
