Старая сказка. Стихотворения

О, не забуду я твоих забытых снов,
Твоих погасших дней…
В словах томительных – лишь отзвук прежних слов,
И в зове тающем – мне слышен скорбный зов
Тоскующих теней.

Навеки мы с тобой в их сомкнутом кольце!
Мне их – не победить.
В сияньи прошлого, в немеркнущем венце
Оне скользят вокруг, с усмешкой на лице,
И не дадут любить.

«И оба — с крыльями! А я лететь не смею!..»

Но оба – с крыльями…

Пушкин

И оба — с крыльями! А я лететь не смею!
Боюсь ли бездны я? Иль неба я боюсь?
Каких миров мечты задумчиво лелею?
Зачем, бессильная, томительно немею,
Как будто не решив еще—пред кем склонюсь?

Но не склониться мне! Звучать слова запрета —
Неведомой Судьбы таинственный завет:
На грани вечной тьмы с волной лазурной света,
В их яростной борьба — я зритель без ответа.
И нет спасенья мне, как им — победы нет!

На грани двух миров я прохожу ступени…
Напрасно рвется в даль мечта, мой вечный враг.
В полумраке иду, впивая вздохи, пени,
И — оба с крыльями — два призрака, две тени,
Покорно стерегут мой каждый робкий шаг.

СЕКСТИНЫ

Так странно вспоминать пережитое…
Так странно видеть столько смутных лиц,
Ушедших в невозвратное, иное,
И, может быть, во мгле поникших ниц…
Так странно знать, что нас уже не двое,
Что я одна у сумрачных границ.

Не страшно мне раскрывшихся границ…
Но как принять, что всё пережитое,
Где на святом костре горело двое,
Закрылось сонмом новых, чуждых лиц?
Что пред иным склоняюся я ниц,
И что святым мне кажется — иное?..

Не то, чего ждала я: нет, иное
Сквозит в чертах непройденных границ.
Иной алтарь зовет склониться ниц,
Сжигая перед ним пережитое,
И лишь оттенки этих чуждых лиц
Твердят о сне, что видели мы — двое.

И странным кажется мне бред, где двое
Мечтали зреть нездешнее, иное
В улыбке сближенных, безвольных лиц.
Где страсть стонала: «нет для вас границ!
Лишь мной святится все пережитое,
Лишь предо мною склонитесь вы ниц!»

Зачем же радостно склонялись ниц
Одним огнем прожженные, мы — двое,
Когда все прошлое, вдвоем пережитое,
Манившее в бездонное, иное,
Закрылось хаосом иных границ
И очертаньями безвестных лиц?

Ужель затем, чтоб в вихре этих лиц
Узреть одно, склоняющее ниц,
Ведущее опять вдоль всех границ,
Твердящее, что снова будут двое,
И что двоим, сквозь все пережитое,