Глухо доносилась джазовая музыка в полутемную переднюю, где, сидя на сундуке, Коля решал уравнения. Распахнулась дверь, и вместе с ворвавшимся на мгновение грохотом джаза вошла Надя. Она тоже села на сундук.
— Я тебе не мешаю? — спросила Надя.
— Нет. — Коля даже задохнулся.
— Трудно?
— Что ты! Я до интегральных сам дошел…
— Ты решай, решай… — сказала девушка, потому что Коля не мог оторвать взгляд от ее лица.
— Я решаю… — едва сумел выговорить Коля, не опуская взгляда.
Снова в переднюю ворвался джазовый грохот. Это из-за двери выглянула Галя.
— Вы что тут прячетесь? — спросила она. — Все танцуют, а вы…
— Мы не прячемся! — ответила Надя. — Я сейчас.
Дверь захлопнулась.
— Женя хороший друг?
— Очень…
— Ты решай…
— Я решаю…
Опять ворвался джаз.
— Вы что тут прячетесь? — спросил Женя.
— Мы не прячемся, — ответил Коля. — Я сейчас…
Дверь захлопнулась.
— Тебе от родителей не влетит за нас? — опять забеспокоилась Надя.
— Что ты! Они у меня вот где! — Коля показал кулак.
По лестнице медленно поднимались Колины родители. Обеспокоенные шумом, доносящимся из их квартиры, они прибавили шагу.
Коля в одиночестве сидел на сундуке. Из комнаты доносился громкий хохот.
— Так… — сказал, войдя в переднюю, Гаврила Степанович тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
— Что здесь происходит? — спросила Зинаида Петровна.
— Ничего особенного, — растерянно ответил Коля. — Вот… решаю уравнения.
Из комнаты донесся новый взрыв смеха.
— Сейчас же прекратить это безобразие! — приказал отец и прошел на кухню.
Зинаида Петровна последовала за мужем.
На кухне был полный разгром. Из настежь распахнутого холодильника сочилась вода. Завивались, сверкая острыми зазубринами, крышки варварски вскрытых консервных банок. Валялись осколки разбитой тарелки, картофельная шелуха.
Колины родители стояли посреди кухни, как погорельцы на пепелище.
— Что это такое? — спросил Гаврила Степанович.
— Ты меня спрашиваешь? — откликнулась Зинаида Петровна. — Заказ на неделю ухнул!
— Здесь была бутылка с вином! — многозначительно сказал Гаврила Степанович, заглядывая в буфет. — Сейчас я разгоню это сборище!
А в Колиной комнате уже стоял дым коромыслом. Жора с Галей сидели на подоконнике. Жора, пощипывая струны гитары, что-то напевал девушке. Галя презрительно щурилась.
Марина пыталась научить неуклюжего Володю танцевать твист.
Женя, отобрав у Коли задачник и листок с решенными уравнениями, вручил их Наде.
— С ответом сходится. Можете проверить. Как в аптеке. Да, Коля?
Коля мрачно собирал тарелки.
— А насчет стихов ты говорила, так мы их сами сочинять можем. «Стихи писать не так уж сложно, лишь тренировочка нужна», — проскандировал Женя этот импровизированный ямб. — Чем «мой дядя самых честных правил» лучше? Только научно, без мистики. Ничем. Да, Коля?
Коле было не до стихов.
— А рифмы? — спросила Галя с подоконника.
— Можем и рифмы! Скажи мне какое-нибудь слово, — предложил Женя Наде.
— «День», — сказала Надя.
— «Тень», — тотчас же ответил Женя.
— «Плетень»! — сказала Галя.
— А теперь пусть Коля, пусть Коля придумает! — донесся на кухню Надин голос.
Колины родители прислушались. Ответа не было.
— Ну что он все время молчит? — огорчилась Зинаида Петровна.
— «Дребедень», дурень, «дребедень», — сказал Гаврила Степанович.
— А можно «сирень», — предложила Зинаида Петровна.
— «Набекрень!» — раздался мрачный Колин голос.
За стеной зашумели.
В Полиной комнате Женя продолжал убеждать Надю:
— А хочешь на спор, мы завтра с Колькой пятерки по литературе схватим. У нас до сих пор руки не доходили, но раз на то пошло — наш мозговой трест докажет. Да, Коль?
Со стопкой тарелок Коля молча пошел на кухню.
— Ну? — призвал сына к ответу Гаврила Степанович.
— Все в порядке… — сказал Коля.
За стеной раздался грохот.
— Коля! Мы здесь банку с вареньем кокнули! — завопил Женя.
— Зина, пойдем посмотрим, что там творится.
— Нет! — Коля загородил собою дверь. — Если ты пойдешь… Если ты сейчас туда войдешь…
— Что за глупость! — возмутился Гаврила Степанович. — Почему я не могу посмотреть на твоих гостей? Пошли, Зина! Он должен был сам родителей пригласить!
— Ты не понимаешь, папа… Ты не можешь понять… Но если ты сейчас туда войдешь… я из дому убегу!
— Что?!
— Оставь его, Гаврик! — сказала Зинаида Петровна. — Они в этом возрасте все сумасшедшие.
— Хорошо. Кто эти девчонки? — спросил Гаврила Степанович.
— Балерины.
— Так… — сказал Копии папа.
— Коля! — раздался за стеной Женин голос.
— Дожили мы с тобой, Зинаида! — сказал Гаврила Степанович. — А ну, пропусти меня! — бросил он сыну.
— Нет!
— Щенок!
