играй, пусть рассуждают другие!» Но все же случай вышел презабавный.
Этот профессор Барут - или, может, его надо звагь доктор Барут; я так понял, он доктор философии, и говорят, дьявольски трудно получить эту степень; не то что доктора права, эту уж дают и банкирам, и сочинителям, и членам кабинета - лишь бы выложил немного деньжат; однако трудно ее получить или нет, а говорят, никто, пусть он в своем деле хоть собаку съел, не сможет продвинуться в колледже и получать хорошие деньги, если не предъявит директору диплом доктора философии -
Во всяком случае, этот профессор - или доктор - Барут не спускал с меня глаз, совсем как сегодня мистер Лаке, и я скорчил кислую рожу - посмотреть на меня, так можно было подумать, что Германия выиграла войну или я не смог сорвать в последний момент свой самый большой куш. И я решил вести себя так, словно у меня масть без одной карты, и уж не отступал от этого плана, пока не добился своего…
Говорите, что хотите, и бог свидетель, я хороший конгрегационалист, а не теософ, и не последователь Сведенборга или Новой Мысли, или еще там чего, но если ты развил волю, если ты
Беру я одну карту и делаю убитое лицо, как будто у меня не получилось масти или стрита, и когда повышают ставки, нервничаю, словно у меня ничего нет, и вообще играю без охоты. Но когда Мак выкладывает фуль, тут я - бац! - швыряю четырех валетиков, пересчитываю их - все четыре. Ну, на их лица стоило посмотреть!
И примерно в половине десятого Джо Минчин преподносит нам сюрприз. Что, вы думаете, он вытащил? Ну, что вы подумали? Бутылку подлинного довоенного коньяку!
Вот это да!
Пусть всякие болтуны сколько им влезет толкуют об изысканном портвейне и заморском кларете, настоящий мужчина лучше хлебнет этого жидкого золота, чем тянуть все эти дамские французские вина. Уж можете мне поверить!
Ну, конечно, мы уговаривались Кончить в десять, но в десять игра была в самом разгаре, Вердж Гэнч проигрывал, и он сказал: «Вы должны дать мне отыграться», и мы согласились, что это будет только справедливо, и уговорились играть до полуночи, а там баста - и на боковую.
И я уж не помню как, но в полночь мы уговорились играть до двух, а в два все сказали: «К черту! В конце-то концов, в городе мы все так заработались, и надо отдохнуть, будем играть до рассвета, утром поспим, а на рыбалку пойдем после полудня». На том и порешили. А там еще немного поели.
Скажу вам, этот Джо Минчин не жалеет денег.
Вот бы вы, джентльмены, удивились, заглянув к нему в кладовку, - конечно, было небезопасно оставлять всю эту снедь в пустом доме: место глухое и далеко от шоссе, любой бродяга может зайти и поживиться, - но, по счастью, как раз через дорогу, всего в ста футах от хижины, живет норвежский фермер, Оскар Свенсон, такой кряжистый фермер-скандинав, сын его работает на строительстве железной дороги около Лэкнова, а дочь окончила коммерческий колледж в Уиннемаке и служит в Уиннемакской страховой конторе, очень разумная и преуспевающая молодая леди, и Оскар вроде бы приглядывает за домиком Джо, поэтому он -
Ну знаете, попади вы только в эту кладовую, вы бы просто обмерли! Там было все, чего только душе угодно, - консервированное, конечно, но боже ты мой! Никакой римский пир, о котором вы читали или, верней сказать, который вы видели в кино, не мог с этим сравниться. Тут тебе и консервированные цыплята, и солонина, и картофель в банках, и мясо с овощами в настоящем китайском вкусе, и маринованные поросячьи ножки, и прекрасная скумбрия, и консервированный фруктовый салат, от которого даже у французского повара забегали бы глазки, - ломтиками нарезаны персики, груши, яблоки и вишни, даже два сорта вишен - ни в одном чикагском отеле вам не подали бы лучшего салата.
И там были еще хрустящие хлебцы и настоящее скрэнтоновское соленое печенье. Да, еда, значит, была что надо, и как раз
Боюсь, слишком долго я добирался до самого анекдота, да мне хотелось, чтоб вы почувствовали обстановку, и потом, у меня еще есть одна забавная особенность: в газетах это называют чутьем драматурга.
Я всегда чувствовал, что из меня вышел бы совсем не плохой актер, не призови меня жизнь к более серьезным и ответственным делам. А мог бы стать режиссером или драматургом. Когда я был еще совсем молод и, как говорится, только пробивался, нас было человек шесть-семь - нет, должно быть, больше; всего в нашем кружке в разное время было человек одиннадцать-двенадцать, все, сами понимаете, любители, и мы поставили «Тетку Чарлея» и «Бокс и кокс». Скажу, не хвастая, что на мою долю доставалось аплодисментов больше всего. Когда мы играли на церковном празднике, публика хохотала до слез.
Но все же я часто думал: а может, мне лучше писать пьесы?
Как-нибудь на досуге - сейчас-то у меня, конечно, для такой чепухи времени нет; деловому человеку нужно быть сосредоточенным и не размениваться на мелочи, надо, так сказать, сконцентрировать свою энергию, - но как-нибудь я все же надеюсь попробовать свои силы и взяться за пьесу.
Есть у меня для комедии одна превосходная идейка.
В общем, так: мой герой, американец, попадает в одну захудалую, старомодную страну, где не сыщешь, черт побери, ни ванны, ни мороженого, но великих герцогов и прочей знати хоть пруд пруди.
Ну, и их премьер-министр, или принц Уэльский, или как бишь его, в общем, наследник их престола, так вот, против него заговор, и его похищают, и, оказывается, этот молодой человек, американец - я думаю сделать его газетчиком, хотя Делмерина, моя дочь, хочет, чтоб он был летчиком, - значит, оказывается, этот американец - вылитый наследник, и его, черт подери, принимают за похищенного и коронуют!
А тем временем он врезался в главную принцессу, а она - в него, и она думает: «Вот настоящий парень», - понимаете, что я хочу сказать? Но жениться на ней он не хочет, он считает, это было бы злой шуткой, - тут много всяких драматических осложнений и перипетий.
Понимаете, каков мой замысел? За него уже бралась масса народу, но я думаю внести нечто совсем новое.
Большинство авторов оставило бы беднягу американца в Униде, или Набиско, или как там назвать это дурацкое королевство. Но это было бы против всех моих идеалов американизма да и неоригинально. И я придумал такую развязку.
Он говорит принцессе всю правду, и они посылают к черту условности, женятся и едут в Америку, и там он процветает на службе, и, как по-вашему, разве это не образцовый Драматический Контраст: во втором акте их показали бы в заграничном дворце, само собой, изысканном, с гобеленами, хрустальными канделябрами и позолоченными стульями, но неуютном, - бог мой, таком запущенном, как прошлогоднее гнездо.
А в последнем акте вы увидите их счастливыми, как голубки, в современном американском доме со всеми удобствами.
Сперва я думал дать заключительную сцену в гостиной, но года два назад мне пришла в голову совсем свежая мысль. Что характернее для роскошной жизни американцев, чем настоящая столовая? Сцена в столовой во время завтрака!
Это будет солнечная современная комната, с легкими желтыми занавесками, пол выложен красными изразцами, и в клетке заливается канарейка. А на столе электрический аппарат для автоматического поджаривания хлебцев - они переворачиваются сами собой - и сверкающий электрический кофейник с ситечком, и молодые говорят друг другу: «Как это здорово - есть настоящее кукурузные хлопья и сосиски и пить натуральный кофе с вафлями и настоящий вермонтский кленовый сироп» вместо той ужасной жратвы, какую им давали в Европе: скажем, на завтрак пикули и кислая капуста и тому подобное.
Ну, тут является посол из этой европейской страны и просит героя вернуться - его сделают настоящим королем, но герой отвечает: «Дудки! Вы только посмотрите вокруг: вот где настоящие, первоклассные удобства». Ну, и так дальше, целая дискуссия на эту тему.
А в заключение, не побоюсь сказать, я придумал сногсшибательный номер: когда посол уже разошелся
