почувствовал, как это хорошо — снова иметь друга.
— Холлит, — произнес Глокта.
— Что?
— Те три сестрички. Их фамилия Холлит. — Он засмеялся про себя, радуясь возвращению воспоминаний. Они стали яснее, чем прежде. — Они были помешаны на фехтовании. Ужасно его любили. Может, их притягивал запах мужского пота?
— Да, кажется, именно тогда я и решил взять в руки шпагу. — Вест тоже рассмеялся, затем наморщил лоб, словно пытался поймать что-то, ускользающее из памяти. — Слушай, а как звали нашего квартирмейстера? Он питал страсть к младшенькой и сходил с ума от ревности. Черт побери, как же его звали? Такой толстый?
Это имя Глокта легко припомнил.
— Реус. Салем Реус, — подсказал он.
— Точно! Реус! Надо же, я совершенно о нем забыл! Реус! Он рассказывал истории, как никто другой. Мы порой всю ночь слушали его и покатывались со смеху! Интересно, что с ним стало?
Глокта мгновение помолчал.
— Кажется, он ушел из армии… стал купцом или вроде того. — Инквизитор махнул рукой. — Я слышал, он переехал на Север.
Вернуться в грязь
Карлеон выглядел совсем не так, как его запомнил Ищейка. Правда, он запомнил его горящим. Эти картины остаются в памяти надолго: разрушенные крыши, разбитые окна, толпы воинов, опьяненных болью и победой… ну и вином, конечно… Грабежи, убийство, поджоги, все прочие неблаговидные дела. Женщины рыдают, мужчины кричат, воздух наполнен дымом и страхом. В общем, хаос и разрушение, и они с Логеном в самом центре событий.
Бетод потушил пожары и сделал город своим. Въехал в него и начал отстраивать Карлеон заново. Дело не сильно продвинулось к тому моменту, когда Логена, Ищейку и остальных вышвырнули вон, но теперь город очень изменился. Он стал вдвое больше прежнего, занял весь холм и склон, спускающийся к реке. Больше Уфриса. Больше любого из городов, какие Ищейка когда-либо видел. Оттуда, где он находился, из гущи деревьев с другой стороны долины, нельзя было увидеть людей, но их должно быть ужасно много. Три новые дороги расходились от ворот. Два больших новых моста. Повсюду новые дома, большие на месте прежних маленьких. Множество домов — каменные, с крытыми сланцем крышами, а некоторые окна даже застеклены.
— Они время зря не теряли, — заметил Тридуба.
— Новые стены, — сказал Молчун.
— Их тут полно, — отозвался Ищейка.
Стены были повсюду. Одна проходила по периметру, с башнями, с широким рвом вдоль нее. Еще одна, даже мощнее первой, окружала вершину холма, где с давних пор стоял замок Скарлинга. Громадина. Ищейка не мог представить себе, где они нашли столько камня, чтобы выстроить ее.
— Черт меня подери, это самая большая стена, какую я видел, — сказал он.
Тридуба покачал головой.
— Мне это не нравится. Если Форли схватят, мы никогда не сможем вытащить его оттуда.
— Если Форли схватят, вождь, нас останется пятеро, и нас будут искать. Он-то ни для кого не представляет угрозы, а вот мы представляем. Вытаскивать его — это самая последняя из наших забот. Он- то уж вывернется, как обычно. Скорее всего, он переживет нас всех.
— Я бы не удивился, — пробормотал Тридуба. — У нас опасная работа.
Они скользнули обратно в кустарник и вернулись в лагерь. Там их ждал Черный Доу, и выглядел он еще более раздраженно, чем обычно. Тул Дуру тоже был здесь, он зашивал дыру на своей куртке: держал огромными толстыми пальцами иголку и морщился от старания совладать с маленьким кусочком металла. Форли сидел рядом с ним и глядел вверх, на небо сквозь листву.
— Ну, как самочувствие, Форли? — спросил Ищейка.
— Не очень. Но иногда нужно бояться, чтобы стать отважным.
Ищейка ухмыльнулся:
— Да, и я такое слышал. Тогда мы с тобой герои, а?
— Точно, — ответил Форли и ухмыльнулся в ответ.
Тридуба был чрезвычайно озабочен.
— Ты уверен, Форли? — спрашивал он. — Уверен, что хочешь пойти туда? А если обратного пути не будет, несмотря на все твое красноречие?
— Я уверен. Даже если я наложу в штаны, все равно пойду. Там от меня больше пользы, чем здесь. Нужно предупредить их про шанка. Ты сам знаешь, вождь. Кто это сделает, если не я?
Командир склонил голову — медленно-медленно, словно заходящее солнце. Как обычно, он выждал свою минуту.
— Ладно. Хорошо. Скажи им, что я жду тебя здесь, возле старого моста. Скажи, что я один. Это на случай, если Бетод не обрадуется тебе, понимаешь?
— Я понял. Ты здесь один, Тридуба. Обратно через горы сумели перейти только мы двое.
Теперь все бойцы собрались вокруг, и Форли с улыбкой оглядел их.
— Ну, парни, все было здорово, правда?
— Заткнись, Слабейший, — хмуро сказал Доу. — Бетод ничего не имеет против тебя. Ты вернешься.
— Ну все равно. Если вдруг не вернусь — все было здорово.
Ищейка кивнул ему, ощущая неловкость. Вокруг были привычные лица, грязные и покрытые шрамами, но еще более угрюмые. Никому не хотелось подвергать опасности одного из своих, но Форли был прав: кто-то должен сделать это, а он подходит для такого лучше других. Иногда слабость — более надежный щит, чем сила, подумал Ищейка. Бетод — злобная сволочь, но он неглуп. Шанка приближаются, и его необходимо известить. Надо надеяться, что он будет благодарен за предупреждение.
Они прошли вместе до края леса и выглянули наружу, на тропу. Она пересекала старый мост и, извиваясь, спускалась вниз, в долину. Отсюда — к вратам Карлеона. В крепость Бетода.
Форли глубоко вздохнул, и Ищейка хлопнул его по плечу.
— Ну, удачи тебе, Форли! Удачи!
— И тебе тоже. — Слабейший на мгновение стиснул руку Ищейки. — И всем вам, ребята.
Он повернулся и зашагал прочь по направлению к мосту, высоко подняв голову.
— Удачи, Форли! — заорал ему вслед Черный Доу, к всеобщему удивлению.
Слабейший остановился на вершине моста, обернулся и немного постоял, широко улыбаясь товарищам. Потом скрылся из виду.
Тридуба вздохнул.
— Проверить оружие! — приказал он. — На тот случай, если Бетод не захочет прислушаться к здравому смыслу. И ждите сигнала, ладно?
Они долго ждали здесь, наверху, среди листвы, тихо и неподвижно, глядя вниз на новые стены города. Ищейка лежал на брюхе, приготовив лук, наблюдал, выжидал и гадал, как там дела у Форли. Время тянулось долго. Потом он увидел их: из ближайших ворот выехали всадники. Они пересекли реку по одному из новых мостов, а позади них двигалась повозка. Ищейка не понимал, зачем она им понадобилась, и это ему совсем не нравилось. Форли не было видно, и Ищейка не мог решить, хорошо это или плохо.
Они приближались быстро, пришпоривая лошадей — вверх по краю долины, по крутой тропе, по направлению к деревьям и старому каменному мосту через ручей. Прямо на Ищейку. Он слышал, как стучат по грязи копыта. Они уже так близко, что можно сосчитать их и хорошенько рассмотреть. Копья, щиты и хорошие доспехи. Шлемы и кольчуги. Десять всадников и еще двое в повозке, по обе стороны от возницы, с
