Хэммонд нахмурился:
– Это местная ярмарка. Здесь ничего такого не будет. Винные лавки, распутные женщины, непристойные пип-шоу, картежники и все такое – это для более крупных ярмарок.
Кристиан засмеялся. – Это ярмарка, друг мой, и сегодня прекрасная пода. Соберутся сотни, если не тысячи людей со всей округи. А в такой толпе жулики, продажные женщины, винные лавки и все прочее всегда найдутся. Преступлений будет множество. Поверьте, я знаю, – сказал он с кривой улыбкой.
Хэммонд сжал челюсти. – Но тогда вы нас защитите, – проникновенно сказала Софи; в ее голосе не было и намека на вражду.
– Конечно, – сказал Кристиан без всякого выражения в голосе.
Похоже, здесь тысячи людей, ошеломленно думала Джулиана, глядя в окно, пока кучер выбирал место в длинном ряду карет; он нашел его высоко на склоне, откуда была видна заполненная людьми поляна. Повсюду стояли палатки и шатры, импровизированные подмостки с развевающимися флагами, громадные вывески с картинками, обещавшие все виды базарных развлечений. Между палатками стояли мангалы, распространяя такой запах, что не нужна была никакая реклама.
Все двигались, создавая шум и неразбериху, поляна бурлила, как кипящий котел. Джулиана попятилась.
– Передумала? – спросил Кристиан.
Она покачала головой:
– Нет, я просто забыла. Дети приходят в восторг от толпы, но с тех пор, как я побывала на ярмарке, я жила очень тихой жизнью. – Пришлось повысить голос, чтобы перекричать музыку и шум толпы. – Но я хочу пойти. Это все равно что вернуться в детство.
Она не сказала, что здесь, на обочине ярмарки, она как никогда остро почувствовала присутствие брата. Она будто слышала, как он предупреждает ее, наклонившись к самому уху: «Если потеряешься, убью. Держись рядом. Поняла?» Рядом стоял другой мальчик, он улыбнулся и взял ее за другую руку. Так, держась за две руки крепких подростков, маленькая Джули вошла в ярмарочную суету. Ни до, ни после того Джулиана не чувствовала себя такой защищенной. Она взглянула на Кристиана – помнит ли он? И взмолилась, чтобы вспомнил.
Кристиан сказал кучеру и лакею, чтобы те шли развлекаться, но были на месте через час на случай, если они захотят уехать пораньше. Потом он предложил руку Джулиане, и вместе с Софи и Хэммондом они спустились к толпе.
Глава 14
– Они ушли! – воскликнула Джулиана. Кристиан оглянулся. Софи с Хэммондом исчезли. – Когда ты их последний раз видела? – спросил он, взяв Джулиану под руку.
– Между гигантскими качелями и карликовыми лошадками. Нет, после того как мы слезли с карусели.
Он крепче прижал ее руку:
– Не бойся, я тебя не потеряю. Хэммонд здоровый малый, он не даст Софи в обиду. К тому же они знают, где стоит карета. Позже встретимся там. Или ты хочешь вернуться и поискать их?
– Думаешь, их можно найти? – Она повернулась к нему.
Ему пришлось наклониться к самому уху, чтобы она услышала за шумом музыки и голосов:
– В этой толпе я собственный нос не могу найти! Не думаю, что это важно, но если тебе неуютно со мной наедине, можно вернуться и поискать их.
Неуютно? Давно уже она не чувствовала себя так уютно!
– Вряд ли можно сказать, что мы наедине. Но ты прав, они знают, где карета, и мы можем посмотреть ярмарку. Может, они сами нас найдут.
В сущности, это ее мало заботило. Все, о чем она могла думать, – это о ярмарке и мужчине рядом с ней. Ей казалось, что годы куда-то ушли, исчезли, но она видела только этого мужчину и не могла думать о том мальчике. Она знала, что должна вспоминать, но думала только о настоящем.
Давно Джулиана не видела такого скопления людей. Мужчины, женщины, дети, целые семьи оставили на несколько часов работу и пришли на ярмарку повеселиться. Вокруг был трудовой народ: фермеры, рабочие, лавочники, слуги; их классовая принадлежность легко угадывалась по одежде. Были и люди более высокого положения – Софи им кивала.
На их небольшую группу все обращали внимание, и дочка сквайра была в восторге. Видимо, все уже слышали, что Хэммонд станет новым графом Эгремонта. Джулиана не была уверена, что все знают о Кристиане, но на него обращали внимание женщины всех классов и возрастов. Она гордилась тем, что мужчины замечают ее, но не это было предметом ее» восторга.
Они с Кристианом уединились среди множества людей! Толпа теснила их, приходилось идти бок о бок, говорить друг другу на ухо, не заботясь о приличиях. Это было чудесно.
Они шли по ярмарке, и годы отступили прочь. Кристиан развязал шейный платок, как и другие мужчины, все было по-деревенски, так что фасонить не стоило. Джулиана сложила зонтик, он мешал в толпе. И друг с другом они держались проще, соблюдать формальности было нелепо.
Она чувствовала себя маленькой девочкой, но больше видела и понимала, чем в тот далекий день. И больше ценила человека, который держал ее под руку.
Они, не сговариваясь, останавливались там, где ей хотелось, и обменивались замечаниями или улыбкой. Когда они остановились посмотреть на пляску цыган и местной молодежи, он спросил, не хочет ли она поплясать. Она хотела, но знала, что нельзя, потому что это вульгарно. И она сказала «нет». «Трусишь?» – спросил он, как сделал бы мальчик Кристиан, но понимающе улыбнулся, и они пошли дальше.
Они останавливались везде, где раздавался звук трубы, предвещавший новое развлечение, где зазывалы обращались с призывом зайти и посмотреть на нечто изумительное. Джулиана увидела, как
