гуляющие ссыпают монеты и потоком идут в одну из палаток. Зазывала кричал, что они увидят фантастические уродства природы. Джулиана подняла глаза на Кристиана.
– Нет, – сказал он. – Это зрелище не для приличной женщины.
– Можно, я притворюсь неприличной? – жалобно спросила она.
– Только не здесь, перед лицом толпы.
Она слегка смутилась и пошла дальше.
Было еще много всяких аттракционов. Они посмотрели пьеску, где Панч и Джуди лупили друг друга, похлопали медведю, который неуклюже танцевал на привязи.
Кристиан немилосердно вышучивал Джулиану, когда она не дала посадить себя на огромную чашку весов, чтобы цыганка ее взвесила, смеялся ее изумлению, когда его спутница не могла найти горошину под наперстками, которые говорливый парень шустро передвигал по доске.
Джулиана хлопала в ладоши, когда Кристиан скинул сюртук, поднял деревянный молот и так ударил по пеньку, что указатель силы взлетел до предела и звякнул колокольчик. Она от души поблагодарила его за то, что он дал ей дунуть в призовой свисток, а также когда он купил ей уродливую куколку у чересчур настойчивого продавца. Она опечалилась, когда они зашли в палатку-зверинец и увидели побитого молью льва в тесной клетке; когда проходили мимо клетки с неряшливого вида гиеной, она постаралась не дышать, так как воспитание не позволяло зажать нос платком.
Она ничего не сказала, когда они увидели кенгуру, «только что с другого края земли», как гласила горделивая надпись.
– Да, они живут там, откуда я прибыл, – сказал Кристиан, отвечая на невысказанный вопрос. – Но у меня не было времени с ними общаться. А когда оно появилось, мне было не до исследований, сама понимаешь.
Джулиана подняла на него взгляд:
– Не понимаю. Ты ничего не рассказывал об этом периоде своей жизни, о том, что тебе пришлось испытать.
– Я думал, тебя интересует только мое далекое прошлое.
– Нет. Я хочу знать о тебе все. – Она прикусила губу и отвела взгляд.
Он помедлил.
– Хорошо, я тебе расскажу, но не здесь и не сейчас.
– Эй! Вы смотрите или нет? – послышался сзади сердитый голос. – Нагляделись на зверя – и ладно. Другие тоже хотят, – сказал краснорожий парень.
– Он весь ваш, – ответил Кристиан и вывел Джулиану из зверинца.
– Хочешь пить? – спросил он, видя, что она смотрит на очередь к продавщице лимонада.
– Хочу, – сказала она.
– Эль? Джин? Пиво?
– Лучше лимонад.
– Только не этот, – решительно заявил он. – Посмотри, кто стоит в очереди – ни одной леди, а парни, которые его наглотались, вдрызг пьяны. Только дурак может поверить, что лимона в нем больше, чем джина.
Джулиана усмехнулась. Гладкая речь становилась такой же ненужной, как шейный платок.
– Вон девушка продает фруктовый напиток. Я глотну и скажу, можно ли тебе его пить. – Он подвел ее к продавщице, у которой бизнес шел не столь оживленно, купил за пенни чашку, попробовал и поморщился.
– В нем тоже джин? – прошептала она.
– Нет. Только фрукты. Тебе понравится. Она засмеялась, выпила, и они пошли дальше. Когда они проходили мимо мангалов, где на вертелах жарились куски мяса, он спросил:
– Есть хочешь?
– Нет, спасибо, – сказала она, следя, как женщина орудует над огромным котлом, разливая зеленый комковатый суп. – Баронет сказал, что к нашему возвращению будет готов чай.
– Отлично. Не хочу, чтобы ты отравилась. В этом обвинят меня, ты же их знаешь.
Народ все прибывал и прибывал. Шум перешел в рев, запахи из аппетитных превратились в удушающие, и вместо прогулки приходилось проталкиваться через толпу.
– Ну как, насмотрелась? Вспомнила, что должна была у меня спросить?
– Нет, – грустно ответила она. – Я помню запахи, и звуки, и некоторые зрелища. И акробата, конечно. По-моему, он был вот здесь. – Она показала на место, где, как ей казалось, выступал акробат в тот далекий день. – А может быть, здесь. Точно не помню. И вообще не припоминаю ничего важного. Наверное, потому что выросла и смотрю на все другими глазами.
– Может, будешь передвигаться на карачках? – с интересом спросил Кристиан. Она хихикнула.
– Тогда давай вернемся, – прокричал ей на ухо Кристиан, дыхание коснулось уха, и у нее по спине пробежала дрожь. – Или хочешь еще что-нибудь посмотреть?
– Нет, достаточно. – Ей не хотелось жаловаться, но удовольствие от ярмарки стремительно убывало.
– Надо сделать еще одну вещь, – сказал он, подняв голову и оглядываясь. – А, вот. Место не хуже
