Праздник святого Николаев, отмечавшийся 6 декабря, всегда с нетерпением ожидали и взрослые, и дети.
В этот день, по традиции, устраивались веселые театральные представления, шумные балаганы и многочисленные ярмарки.
— По утверждению нашего пивовара, в этот день привидения и духи прячутся в ветвях деревьев, а тролли похищают у детей сладости, если они плохо себя ведут.
Элизабет мягко улыбнулась:
— А если вы будете плохо себя вести? Что они отнимут у вас?
— Ничего, — прошептал Рандольф. — Потому что я намереваюсь стать очень-очень хорошим. — И он слегка сжал, а затем отпустил ее руку.
После чудесно проведенного дня с прекрасной Элизабет Гордон Рандольф отправился к брату, чтобы обсудить с ним важный вопрос, ради которого он и приехал.
— Где мощи святого Колумбы? — тихо спросил он.
Много веков назад этот святой принес на шотландскую землю христианство, и клану Макквинов принадлежала часть его мощей — осколок челюстной кости. Его, правда, утеряли после заточения Драммонда в тюрьму.
— Почему ты их разыскиваешь?
Братья сидели за угловым столом в трактире. Был час вечерней молитвы, и в трактире, кроме них, находилось лишь несколько молодых парней простоватого вида, занимавших стол около входа. Пламя коротких желтых свечей бросало длинные тени на закопченные, темные стены. В дальнем углу зала дородный трактирщик поднялся по скрипучей лестнице, открыл люк в потолке и скрылся на чердаке.
— Ривас Макдафф собирает горские кланы, чтобы во время рождественской мессы в Элгинском соборе объявить об их объединении, — прошептал Рандольф.
От неожиданности Драммонд со стуком поставил кружку на стол:
— Этот кровожадный честолюбец хочет объединить горские кланы на Рождество?
— Тише! — Рандольф боялся, как бы громкие слова брата не услышали молодые парни или жена трактирщика.
— Важная новость! — Драммонд опустил голову и долго молча смотрел на земляной пол. — Кому, кроме жителей северной и северо-западной Шотландии, об этом известно?
— Никому.
— И даже Роберту Брюсу?
— Король знает, но хочет, чтобы мы подождали еще год и посмотрели, будет ли Эдуард II продолжать политику своего отца.
— Нет, Брюс не прав. Наступает время раздоров между англичанами.
Рандольф неоднократно слышал подобные суждения, но уверенность в словах брата лишний раз убедила его в необходимости скорейшего объединения горских кланов.
— Ривас Макдафф справедливо требует держать наши планы в строжайшем секрете до тех пор, пока епископ из Ватикана не прибудет на рождественскую службу. Но прежде чем папа римский благословит горские кланы и наполнит золотом нашу военную казну, все вожди должны представить свои реликвии и повторить клятву верности Богу над ними.
— Церковь обещает помочь деньгами?
Рандольф отхлебнул из кружки горьковатого эля:
— Да, но только если святые мощи и реликвии будут при нас.
Драммонд обвел беспокойным взглядом трактир и, приблизившись к брату, прошептал:
— Тогда я буду молиться, чтобы все вы объединились и получили благословение церкви.
Рандольфу было странно и досадно слышать, как брат, говоря о горских кланах, называет их «ваши», но, зная сложившуюся ситуацию, не подавал виду.
— Говорят, что Эдуард II уже не в состоянии продолжать начатую его отцом войну против Шотландии, и в будущем все может измениться. Сейчас он правит нищим королевством, а влияние Брюса растет день ото дня. Если Эдуард II предпримет еще один поход на Шотландию, то, объединившись, кланы дадут ему достойный отпор. Когда Ривас Макдафф встанет во главе наших кланов и примет благословение церкви, мы одержим победу и без Брюса.
Не прерывая разговора, братья мерились силами — чья рука сильнее. Наконец Драммонд прижал к столу ладонь Рандольфа и сказал:
— Церковь требует пышных церемоний и абсолютной преданности. Сумеют ли вожди кланов забыть о своих взаимных претензиях и разногласиях и дружно склонить головы перед епископом?
Желтое пламя свечи, стоявшей на столе, заколыхалось, и горячий воск капнул Рандольфу на руку.
— Нам всем это необходимо. Мы присягнем на верность Ривасу Макдаффу, пока Брюс занят объединением островов и выяснением отношений с владельцами приграничных земель.
— Ты узнал об этом от герольда?
— Нет, она не желает говорить о планах и намерениях короля.
Рандольф нахмурился и печально вздохнул:
— Хватит обсуждать политику, брат. Я хочу поговорить с тобой о даме-герольде.
— Уж не влюбился ли ты в Элизабет Гордон?
— Да, пламенная страсть захватила меня целиком, но эта дама, как я понял, не для легкого, необременительного флирта.
— Служанка моей жены говорит, что Элизабет Гордон — холодная женщина.
— Нет, не правда. — Перед глазами Рандольфа промелькнула недавняя сцена в лесу: прекрасная Элизабет Гордон, радостно мчавшаяся на белом жеребце по тропинке и пославшая Рандольфу воздушный поцелуй. — Нет, у нее горячее и доброе сердце.
— Говорят, она не обращает внимания на мужчин.
Рандольф вспомнил, как ровно и дружелюбно вела себя с ним Элизабет, но ее сияющие серые глаза говорили о том, что от общения с молодым мужчиной она получает удовольствие.
Драммонд нахмурил брови и сказал:
— Мой сын слышал от мальчишки, работающего у торговца свечами, что дядя леди Элизабет якобы отрекся от нее, когда она отказалась выйти замуж за человека, предложенного ей в женихи. Ты знаешь что-нибудь о ней и ее родителях?
Рандольф припомнил те отрывочные сведения, которые ему довелось услышать о семье Элизабет Гордон.
— Поговаривают, что они были из разных кланов, а после трагедии, случившейся с ними несколько лет назад, дядя Элизабет получил права на их собственность и стал опекуном леди Гордон.
Драммонд сделал несколько глотков.
— Она сама ухаживает за своими лошадьми.
Рандольф тоже видел, как после охоты на вепря и скачек Элизабет сразу же отправилась в конюшню.
— Бондарь, как и многие, утверждает, что леди Элизабет Гордон — любовница Роберта Брюса.
В который раз услышав о столь ненавистной, но вполне возможной подробности личной жизни Элизабет Гордон, Рандольф яростно стукнул кулаком по столу:
— Элизабет Гордон будет моей! — И, немного поостыв, спросил брата:
— Так где же мощи святого Колумбы?
— Они спрятаны в рукоятке меча. Когда мы вернемся в мою комнату, я отдам их тебе.
Рандольф с облегчением вздохнул:
— Слава Богу!
— Интересное будет зрелище!.. — вдруг сказал Драммонд. — Первая объединенная рождественская месса! Трудно представить всех вождей кланов коленопреклоненными во время совместной молитвы и дающими клятву перед своими святыми реликвиями!
Перемирие кланов перед Богом и Святой церковью объединило бы их прочнее и крепче, чем любой подписанный договор. Но существовала и реальная опасность, о которой Рандольфу, как и другим вождям кланов, было хорошо известно. Если непримиримый отступник Катберт Макгилливрей узнает о замыслах
