– Бог мой! – воскликнул Роб, изображая ужас. – Будь осторожна! Как бы чего не вышло!
– Я ведь умница! – в тон ему ответила Сара, вытянувшись на стуле с закинутыми за рыжеволосую голову руками. Выглядела она весьма женственно.
– Испорченная девчонка! – проворчал Роб, с возрастающим интересом глядя на Сару.
Она коснулась ладонью его щеки, плутовски улыбаясь, и Роб неуклюже обхватил ее запястье. Когда-то руки Роба были красивыми и послушными. Сара с болью смотрела на их неловкие движения, но весело улыбнулась Робу.
– Люси, твой муж заигрывает со мной!
Люси выглянула из окошка в кухонной стене – они готовили кофе с Грэгом.
– Руки прочь, бесстыдник! Оставь девушку в покое! – снисходительно проворчала она.
– Она разбудила во мне зверя, – парировал он, хитро улыбаясь.
– И не только в тебе, – заметил Грэг, высовываясь из окошка. – Тут один толстосум не давал ей проходу.
Сара, вся вспыхнув, оглянулась на Грэга, глазами умоляя не трогать эту тему. Поймав ее взгляд, Грэг резко вскинул бровь. Роб, однако, заинтересовался и жаждал услышать какую-нибудь занятную историю. Он подался вперед в кресле – расплывшиеся черты прежде привлекательного лица говорили о болезни – и сияющими глазами смотрел на Сару. Она не посмела прервать Роба.
– В чем дело? Что случилось? Чую носом интригу!
Сара перехватила взгляд Грэга, и он прочитал ее молчаливое согласие на ответ.
– Помнишь, несколько недель назад я взял Сару на прием. Там она повстречалась с Ником Родоном, и он положил на нее глаз.
Лицо у Сары побагровело как от ожога.
– Ты преувеличиваешь, – запротестовала она.
– Родон? – задумчиво вымолвил Роб, не поднимая с колен руки с распухшими пальцами. – Должно быть, это банк Родона. Старинный банк в Сити. Я хорошо знаю его здание, оно на площади Лазрет, в одном из самых очаровательных уголков Лондона. – Он вздохнул, изменившись в лице, и Грэг смотрел на него с натянутой улыбкой.
Все знали, о чем думает Роб. Он почти безвылазно сидел в четырех стенах уже несколько месяцев. Роб справился с собой и радостно улыбнулся: – Прелестная площадь эпохи одного из Георгов. Родонам принадлежит угловой дом – пятиэтажное здание с изящными балконами и традиционно строгим фасадом. Белые ступени ведут к парадной двери, украшенной отполированной медной дощечкой. Железная ограда окружает цокольный этаж. – Роб широко раскрыл глаза, и Сара знала, что он мысленным взором видит этот дом, тихую лондонскую площадь.
Стоявшая рядом с Грэгом Люси не отрываясь смотрела на мужа. Хрупкая, тоненькая женщина, черноволосая и черноглазая, она научилась улыбаться, не показывая своих чувств. И теперь лицо ее было спокойным, но Сара видела руки Люси – они судорожно теребили чайное полотенце, и у Сары сжалось сердце от этих порывистых движений.
Роб взглянул на Сару.
– Непременно заставь своего банковского обожателя провести тебя по дому. Стоит посмотреть, замечу. Не часто увидишь здание, которое до наших дней используется по изначальному замыслу. Банк занимает дом с начала девятнадцатого века.
– Если увижусь с ним, – согласилась Сара почти с благоговейным вздохом.
– Вопль души! – прокомментировал Роб, внимательно глядя на Сару. – Так ты надеешься встретиться с ним или нет?
Она рассмеялась, смешавшись и покраснев.
– Грэг по обыкновению все преувеличил. Пустяковый случай.
Грэг сказал Люси, что кофе готов, и разговор незаметно перешел на другую тему.
Сидя за рулем по дороге домой, Грэг пристально посмотрел на Сару.
– Извини, что я упомянул Родона.
– Ерунда.
– Совсем нет, как мне кажется, – ответил Грэг. – Он задел тебя за живое?
Щеки у Сары зарделись, и она, запинаясь, вымолвила:
– С чего ты взял?
Грэг всматривался в темную дорогу, мелькавшую желтыми островками света от уличных фонарей.
– Что-то случилось в Йоркшире. Ты вернулась оттуда другой.
– Не то, о чем ты думаешь.
Грэг усмехнулся.
– Я не любопытен.
– Нет и повода для любопытства, – с нажимом в голосе сказала Сара. – Я дважды случайно виделась с Родоном, и ничего не произошло.
Это была ложь, Сара знала, что говорит неправду. Что-то действительно произошло, она просто не могла определить, что именно. Случившееся было так хрупко, так глубоко похоронено в ее сознании, что она
