— Я получаю деньги как его экономка. Веду расходные книги и выплачиваю жалованье слугам.
— Ты его служанка?
Элпин была задета.
— Да, — с вызовом ответила она. — Я предпочитаю заниматься делом. Мне не нравится проводить время за вышиванием и болтовней.
Леди Мириам, казалось, не удивилась, а обрадовалась. Она со смехом заметила:
— Мы с тобой похожи. Хорошо, что ты предприимчива: ведь большую часть слуг я увезла с собой в Константинополь.
— Мы справляемся.
— Вижу, что справляетесь, и неплохо, — она снова стала серьезной. — Давай поговорим о Комине Мак-Кее.
Эти слова показались Элпин тяжелыми, как камни. Она напряглась.
— В чем дело?
— Что ты думаешь о нем?
В разговоре мачеха Малькольма умела изворачиваться, как угорь. Что ж, Элпин тоже не занимать хитрости.
— Почему все так уверены, что мы состоим в родстве?
Вместо ответа леди Мириам спросила:
— Помнишь ли ты, как звали твоего отца?
Элпин порылась в памяти, но ничего конкретного не вспоминалось. Это было похоже на скитания слепца в тумане.
— Кажется, помню имя. Какое-то обычное. Джеймс или Чарльз. Не шотландское.
— И то, и другое — имена шотландских королей, так же как Комин и Элпин. Мак-Кеи всегда называли своих первенцев в честь шотландских королей.
Это не убедило Элпин.
— Обычное совпадение.
— Я не согласна с тобой, Элпин. С чего бы еще человек стал называть свою дочь в честь короля Шотландии?
Элпин почувствовала, что в ней просыпается старая боль и разозлилась на леди Мириам.
— Имя мне дал не отец. Он погиб в море еще до того, как я родилась.
— Значит, твоя мать-англичанка решила дать тебе имя шотландского короля.
Оформленное таким образом, высказывание теряло смысл.
— У тебя остались какие-нибудь бумаги, например письма, — не унималась леди Мириам, — принадлежавшие отцу?
— Их похоронили вместе с моей матерью, если верить барону Синклеру.
— Уверяю тебя, Элпин, он пожалеет об этом.
Элпин поверила ей. Но для нее самой ее происхождение ничего не значило.
— Делайте что хотите, но я тут ни при чем. Мне не нужны родственники.
— Даже если твой брак окажется выгодным?
— Для кого?
— Разумеется, для тебя самой. Как наследница клана Мак-Кеев ты получишь земли, которые твоя бабушка завещала твоему отцу.
Элпин хотела получить только один земельный надел, тот, которым она теперь владела.
— Почему вы так уверены в том, что я наследница?
— Мак-Кеи богаты.
— Пусть оставят свои деньги при себе. Мне они не нужны.
— Тогда подумай не о себе, Элпин, а о других. Что, если все шотландцы выиграют от того, что ты окажешься одной из горных Мак — Кеев?
Элпин не дала бы и разбитой ракушки за всю шотландскую политику. Но леди Мириам это интересовало.
— Сомневаюсь, что от меня будет какой — то толк. Я не узнаю этих горцев, даже если столкнусь с ними лицом к лицу.
— Нет, узнаешь. Я прекрасно знаю этот клан. Фамильное сходство очевидно, — она посмотрела на лицо и волосы Элпин. — На севере глаза такого необычного цвета, как у тебя, называются «даром небес». Комин действительно твой дед.
Неужели она никогда не оставит эту тему? Терпение Элпин лопнуло. Опершись ладонями о стол, она встала.
— Благодарю покорно, я уже вышла из того возраста, когда нуждаются в дедушке.
Леди Мириам схватила ее за руку.
— Он старался отыскать тебя, Элпин. Я слышала, что он много лет не оставлял поисков. Он не знал, что тебя нужно искать в Приграничье, но поговаривают, что он обшарил все горные селения и все порты на западном побережье.
Ее ласковый, тихий голос и умоляющие глаза тронули одинокого ребенка, таившегося в душе Элпин, но женщина взбунтовалась. Она дала клятву обитателям плантации «Рай». Она должна выполнить свое обещание.
— Это восхитительно. Я ценю вашу заботу, но меня это не интересует.
— Тебе все равно придется иметь дело с Мак-Кеем. Могу заверить тебя, что Джон Гордон сообщил ему, где ты.
Уверенность леди Мириам заставила Эл-пин отбросить прочь вежливость.
— Гордон приезжал сюда более месяца назад, а мы и слыхом не слыхивали об этом Комине Мак-Кее. Вы переоцениваете его родственные чувства.
Леди Мириам улыбнулась. Ее улыбка могла утешить даже сироту.
— Посмотрим, милая. Советую тебе приготовиться к этому. Джон Гордон не делает ничего, если это не сулит ему выгоды. Когда ему понадобится сообщить Комину о тебе, он это сделает. Мне просто показалось, что тебя следует предупредить.
Предупреждение леди Мириам пропало втуне. Сегодня Элпин покинет Шотландию.
На закате Элпин и Иланна сидела в гостиной постоялого двора неподалеку от доков Уитли-Бэй. Когда прилив поднимется достаточно высоко, они поплывут на английском торговом судне, нагруженном виски и шерстью. Этот корабль доставит их в Саутхэмптон, где они смогут пересесть на судно, отправляющееся на Барбадос.
В закопченном очаге потрескивало пламя, согревая почти пустую комнату. Элпин тревожилась. Она пила молоко с медом, надеясь, что напиток смирит мучившую ее тошноту. Она не могла оставаться в качающейся каюте:
рвота терзала бы ее до самого отплытия. Поэтому Элпин сняла комнату на постоялом дворе, где намеревалась провести время до отхода судна, но сомневалась, что ей удастся заснуть.
Элпин написала Малькольму записку, где сообщала, что направляется в Карворан, чтобы проверить, как там обстоят дела с запасами и выплатить жалованье слугам.
Она пожелала ему спокойной ночи и пообещала, что вернется домой на следующий день.
Дом. Некогда это слово имело для нее огромное значение. Оно обещало безопасность, уверенность в себе и безоблачное счастье. Теперь же некая часть ее существа, находившаяся в плену любви и страсти Малькольма, считала предстоящее путешествие тяжкой обязанностью.
Если бы он хоть словом намекнул ей, что поддерживает ее идею насчет освобождения рабов, она рассказала бы ему о своих терзаниях и надеждах. Она посоветовалась бы с ним. Но он отделывался шутками…
Графу Килдалтонскому нет дела до страданий Бампы Сэма, Манго Джо и семидесяти восьми других рабов, за которых она отвечает. Малькольм слишком занят шотландскими политическими интригами.
У ее любовника свои дела, у нее — свои. Она не могла не сожалеть о том, что их роман состоялся в столь неудачное время. Сложись обстоятельства иначе, они могли бы быть счастливы вместе. Но глупо думать об этом: несбыточные мечты лишь сделают ее более несчастной.
