Опять смогу верхом ездить. Мне этого очень не хватает.
— Что, вам пришлось перестать ездить верхом? — ужаснулась Никки. — Почему? Для ребенка опасно?
— Да нет. Не думаю. Просто в дамском седле мне теперь ездить тяжело, а в брюки я больше не влезаю. Если бы у меня была подходящая одежда, я бы, наверно, пару лишних месяцев могла ездить.
— А, это лучше. А вам бывает плохо, когда утром просыпаетесь?
— Теперь не бывает, — усмехнулась Стефани. — А раньше было. И по ночам тоже. Даже не знаю, кто больше обрадовался, когда это прекратилось — я или Коул.
— Это проходит, да?
— Слава Богу, да. Но к тому времени, когда одежда становится мала. Словно меняешь одно неудобство на другое.
Они перешли на другую тему, и Никки так и не догадалась, что выдала себя. Время шло быстро, и все же она то и дело поглядывала в окно. Наконец с улицы послышался топот копыт.
Стефани встала и подошла к окну.
— А, вот и Леви. Но вам с Питером лучше заночевать у нас. Завтра приедут родители Леви, они непременно захотят с вами познакомиться.
— Спасибо, вы очень любезны, — пробормотала Никки, торопясь на улицу. — Было очень приятно побывать у вас.
И она выскочила на улицу и сбежала по ступенькам, забыв обо всем, кроме порыва страсти, охватившего ее при виде Леви, который привязывал Леди рядом с Огневушкой.
Что же она скажет ему? «Мне тебя не хватает», «Я была не права», «Я люблю тебя», «Прости, если можешь» — что же выбрать? Но когда Никки наконец подбежала к нему, она не могла сказать ни слова.
Они долго-долго смотрели друг другу в глаза, лаская друг друга взглядом, подмечая полузабытые черточки. Любовь омывала их мощным потоком, а они все не верили ей, боясь надеяться. Прошли секунды, минуты, прошла целая вечность, а они все стояли как завороженные. Наконец одна из лошадей переступила с ноги на ногу, и скрип седла нарушил чары.
— Здравствуй, Никки.
— Здравствуй.
Первым желанием Леви было схватить ее и осыпать поцелуями. Но он ждал, пока она заговорит. Чего хочет она сама? Сердце колотилось так, словно вот-вот разорвется, но он хорошо помнил, что она сказала ему тогда, в пещере. Леви снял шляпу и нервно провел рукой по волосам. «Ну, что же ты молчишь?»
«Ну, что же ты стоишь? Поцелуй меня!»
— Мы со Стефани очень мило побеседовали.
— Я так и думал, что вы понравитесь друг другу. — «Никки, разве ты не видишь, как я люблю тебя?» — Питер говорит, твоя тетя выходит замуж.
«Ты что, меня больше не любишь?»
— Да, за этого доктора Бейли. А Аманда — за Чарльза Лафтона.
— То-то Амур потрудился!
— Кто-кто? — удивилась Никки.
— Никто, это я так. Питер говорит, ты хотела мне сказать что-то важное?
«О Господи, ну не могу я вот так взять и сказать ему… Мне надо подумать…»
— Я… я хотела бы, чтобы ты был моим управляющим, — сказала она, чтобы протянуть еще несколько минут.
— Управляющим? — фыркнул Леви. — Это на ста шестидесяти акрах?
— Да нет, ты не понял. Я купила ранчо Лоувелла.
— Что-о?
Не так уж много потребовалось времени, чтобы объяснить все, но сердце Никки готово было разорваться. Куда делся ее добрый, заботливый Леви? Как он мог так перемениться? Это был холодный, равнодушный чужак с лицом ее любимого. За эти несколько минут Никки поняла, что не сможет ему сказать ни о том, почему она приехала, ни о своем ребенке.
— …Ну и вот, поэтому мне нужен человек, который разбирается в скотоводстве.
Леви покачал головой. Ему не хотелось верить своим ушам. «Ах, черт побери! Так я для тебя всего лишь хороший управляющий! И это все?»
— Ага, и ты, значит, решила, что я тотчас брошу всю эту ерунду, которой я здесь занимаюсь, только потому, что ты купила ранчо?
— Да нет, что ты! Я только…
— Оглядись вокруг, Никки. Все, что ты видишь, добыто тяжким трудом. Я двадцать пять лет вкалывал здесь. Теперь это один из лучших конских заводов во всем Вайоминге, и я его не оставлю. Здесь — вся моя жизнь.
— Ну-у… а может, ты купишь часть моего ранчо? Ты мог бы быть моим партнером… — в отчаянии предложила Никки.
— Да нет. Вряд ли у меня найдется время работать на двух ранчо сразу.
Никки обожгло гневом. Она вытянулась. Да почему она должна уговаривать его? Что он о себе воображает? Она предложила ему долю в одном из крупнейших скотоводческих ранчо на всей территории Вайоминг, а он ведет себя так, словно она его оскорбила.
— Черт возьми, а я знала, что у тебя здесь хозяйство? — сказала она. — Мы-то думали, ты просто бродяга. Насколько я помню, ты нас в этом не разуверял. Я просто хотела поделиться своей удачей с человеком, который помог нашей семье в тяжелый год. Я и не думала тебя оскорблять!
Ее фиалковые глаза метали молнии. И как это Питеру с Эмили удалось уговорить ее ехать сюда? Не нужен ей этот Леви Кентрелл, ни ей, ни ее ребенку.
Леви остановил ее за руку и вздохнул, глядя в эти пылающие глаза.
— Извини, Никки. Погорячился. Я не хотел.
Стоило Никки увидеть его печальное лицо, и гнев ее тут же испарился. Ну да, конечно, Леви не хотел ее обидеть. Он просто ее больше не любит, вот и все. Она проглотила ком в горле и отвернулась, чтобы скрыть слезы.
— Ты… ну да, у тебя здесь очень хорошо. Ты не напрасно гордишься своим хозяйством.
— Никки, я… — любовь душила его. Что ему стоит сделать то, о чем она просит? Но нет, ему нужно гораздо больше… — Мне очень жаль, честно. Я постараюсь найти тебе управляющего.
— Да нет, не надо. Если ты не согласен, у меня есть другие варианты, — соврала она. — Ой, Питер уже собрался уезжать. Нам пора. Аманда с тетей Эмили собирались уехать в пятницу, надо их проводить.
Никки отвязала поводья и вскочила на Огневушку.
— Так что до свиданья, — сказала она с вымученной улыбкой. — Передай своей невестке мою благодарность.
— Ладно. Никки… мне очень жаль…
— Мне тоже, — шепнула она, поворачивая лошадь. — Мне тоже…
41
Леви вошел, хлопнув дверью. Стефани вскочила ему навстречу. Увидев его разъяренное лицо, она сразу сникла. Он был точь-в-точь как Коул в порыве ярости. Здесь надо быть очень осторожной.
— А где Никки? — небрежно поинтересовалась она, склонившись над печкой.
— Наверно, домой едет.
— И ты ее не задержал?
— И не собирался.
— Так ты не женишься на ней?
— На ней? Жениться? Ты что, с ума сошла? Это самая упрямая, вспыльчивая, неуживчивая девчонка,
