— Жаль. Значит, совсем уже оторвался от жизпи, — пожурил его таксист, — В мире такое творится, а он — «не знал».
Оставшиеся в доме похитители решили посоветоваться, что делать с раной на голове у посла. Тот стал жаловаться на головную боль, и они пригласили для консультации своего товарища, студента последнего курса медицинского факультета.
— Пока ничего страшного, — успокоил он их. — Но, если станет хуже, придется вызывать врача.
Похитителям хотелось бы, конечно, верить, что голова у посла болит не от сотрясения, а из-за нервного напряжения. Посоветовавшись, они решили почаще проверять его состояние. По всем им очень не терпелось задать ему несколько вопросов прямо сейчас. Ведь у них в руках оказался человек, который был боссом над всеми. Они хотели, чтобы он сам теперь подтвердил то, о чем они только догадывались.
Элбрик тем временем тоже стал испытывать растущее нетерпение. Позвав охранника, он спросил:
— Так что же вы все-таки хотите делать со мной?
— Скоро узнаете, — ответил тот.
Через час Элбрику было велено вповь надеть повязку. В комнату вошли двое. «Судя по голосам, — подумал Элбрик, — эти постарше тех гонцов. Уж не сам ли ото Маригела?» Мысль о том, что он попал в руки самого знаменитого в стране повстанца, где-то даже польстила его самолюбию. Допрос, однако, вел Толедо. Если в его планы действительно входило напугать посла до смерти, то это ему удалось.
— Мистер Элбрик, мы о нас знаем все, — начал он по-португальски. Похитители заранее договорились, что не будут говорить по-английски, хотя многие и знали этот язык. Они понимали, что это лишь облегчит задачу тайной полиции, так как список подозреваемых в таком случае заметно сократится. — Мы изучили ваш послужной список, — продолжал Толедо, — и знаем, что в течение длительного времени вы занимали важный пост в ЦРУ.
Элбрик воспринял это замечание как блеф, рассчитанный на то, чтобы заставить его нервничать.
— Нет, — сказал он. — Вы ошибаетесь. Вот уже 38 лет я нахожусь на дипломатической работе.
— У нас имеются другие сведения.
В действительности же дело обстояло несколько иначе. Несмотря на то, что Элбрик находился в Бразилии вот ужо два месяца, он так и не удосужился попросить начальника «станции» ЦРУ ввести его в курс дела. Кое-кто мог бы расценить это как пренебрежение служебными обязанностями, но сейчас эта случайность оказалась как нельзя кстати. Элбрик действительно знал не много. Поэтому, даже если его будут пытать, он все равно не сможет выдать каких-то важных тайн. А что, его могут пытать?
— Мы не собираемся обращаться со своими заключенными так же, как бразильская полиция — со своими, — сказал один из допрашивавших.
Как это понимать? Как заверение или как угрозу? Какими бы ни были их намерения, Элбрик упорно повторял, что ответа на очередной вопрос не знает. Тогда кто-нибудь из повстанцев говорил:
— Ну полно, г-н посол, вы же отлично понимаете, что мы вам не верим. Назовите нам фамилии агентов ЦРУ.
После довольно продолжительного препирательства посол все же допустил одну неосторожность. Начальник «станции» ЦРУ в Бразилии в течение некоторого времени «дурно вел себя» (как выразился Элбрик). В Рио у него была жена и ребенок, а в бразильской столице — любовница (тоже американка). По мнению Элбрика, этот человек слишком долго находится в Бразилии. Хотя местные женщины и не соблазнили его, он, несомненно, не устоял перед здешними нравами.
За несколько дней до похищения Элбрик пригласил местного шефа ЦРУ к себе. Оба понимали, что такое донжуанство противоречит нормам поведения сотрудника этого учреждения. Но когда Элбрик сказал этому человеку, что будет рекомендовать перевести его в другое место, тот стал так жалобно просить не делать этого, что посол обещал подумать.
И вот теперь, когда его так настойчиво просили назвать фамилии агентов ЦРУ, Элбрик не выдержал и сказал:
— Один наш сотрудник из политического отдела поддерживает контакты с разведслужбами. Он также информирует меня о текущих делах.
Он имел в виду начальника «станции» ЦРУ. Естественно, последовал вопрос:
— Кто этот человек?
Элбрик сказал: все равно тот уже наломал дров. Но, назвав фамилию, посол тут же об этом пожалел. А что, если они его схватят? Зная теперь о его связях с ЦРУ, они, конечно, его прикончат. Элбрику вдруг стало не по себе от мучительных угрызений совести.
Но напрасно мучился Элбрик. Хотя он и не отдавал себе в этом отчета, все его предыдущие ответы были такими путаными и пустыми, что похитители уже не обращали внимания на его болтовню. Бразильцам показалось, что Элбрик действует из лучших побуждений, что он даже где-то либерал и относится к правящим генералам с тем же презрением, что и они. Когда похитители вновь возвращались к теме ЦРУ, Элбрик называл фамилии бразильцев, которые, как ему казалось, могли бы быть агентами американской разведки. Но это были лишь предположения, которые они и сами не раз высказывали в беседах друг с другом. Было ясно, что Элбрик просто размышляет вслух (если, конечно, не ведет какой-то чрезвычайно тонкой и хитрой игры).
Похитители решили открыть «дипломат» Элбрика. Фернандо, правда, счел это довольно оскорбительным для посла, но все сказали, что просмотрят лишь официальные бумаги, а записи личного характера читать не станут. Здесь им повезло больше, чем при допросе. Элбрик, как правило, не возил с собой документов с грифом «секретно». Но на следующей неделе он собирался ехать в Сан-Паулу, и поэтому политический отдел посольства составил для него на основе досье ЦРУ несколько характеристик бизнесменов и политических деятелей, с которыми тот намеревался там встретиться. Элбрик догадывался, что похитители просматривают эти бумаги, и по их восклицаниям понял, что читать им было интересно.
Биографические справки были составлены в выражениях и духе «холодной войны». Если Элбрик собирается встречаться с министром горнодобывающей промышленности, говорилось в одном из документов, то ему следует знать, что сестра этого человека несколько тяготеет к левым. Другие министры характеризовались как гибкие (на языке ЦРУ это было комплиментом). Элио Белтрао, например, получил высокую оценку, потому что внимательно прислушивался к советам американцев.
Вооружившись этими сведениями, похитители вновь обратились к послу, намереваясь узнать его собственное мнение на этот счет. Что он, например, думает о Жозе де Магальяйнсе Пинто, министре иностранных дел?
Это был далеко не праздный вопрос. За несколько дней до похищения Элбрика президент Коста э Силва пережил сердечный приступ (из-за него-то Жан-Марк и угодил в тюрьму). Поскольку сам президент пока был недееспособным, страной за него управлял военный триумвират.
Хотя Элбрик находился в Бразилии и недолго, особой симпатии к генералам он не испытывал и видел, что те с пренебрежением относятся к вице-президенту — гражданскому лицу, профессору права Педро Алейшо. Вот почему на аудиенции у министра иностранных дел Магальяйнса Пипто он спросил: «А что, разве не вице-президент должен сменить на посту заболевшего президента?»
Министр, по-видимому, был несколько смущен этим прямо поставленным вопросом. Подумав немного, он объяснил, что страна в настоящее время управляется в соответствии с институционными актами и что передача власти в руки военного триумвирата не противоречит их положениям.
Этот ответ еще тогда показался Элбрику странным. И вот теперь, пытаясь завоевать симпатии похитителей, он вновь повторил, что полученный ответ его тогда не удовлетворил. Но он, конечно, не догадывался, что все вопросы и ответы записывались на магнитофон.
Похитители ушли от посла лишь около 11 вечера. Элбрик снял повязку и почувствовал, что весь вспотел. Но причиной тому был отнюдь не теплый весенний вечер.
В его «дипломате» похитители обнаружили также какие-то таблетки, которые они аккуратно разложили на подоконнике рядом с раскладушкой. «Решили, видимо, что у меня больное сердце», — подумал посол, довольный тем, что хотя бы этого они не знали. Это были обыкновенные противокислотные таблетки. Как это ни странно, сегодня почему-то он не чувствовал в них потребности.
Обычно Элбрик курил маленькие сигары («сигарильос») и всегда носил с собой коробочку, куда вмещалось пять штук. Но в первый же час допроса они у него кончились. Ничего не спросив, один из
