на себя бремя старшинства. Отцовство, обязанности супруга, служба — всего этого Рики не желал и сомневался, что сможет выдержать. А Джо взвалил на себя тяжкую ношу и удерживал ее день за днем. Рики подумал: нужно взглянуть на Джо глазами Кэт. Он упорен, но не упрям; по-собачьи предан, хоть и трудно назвать его компанейским человеком. И все же Рики никогда не знал, как затронуть Джо.
Музыкальный автомат заиграл песню Чака Берри.
Джо неуклюже, точно ревматик, покачал головой в такт музыке — не совсем в его стиле, но сойдет.
— Ну же, Джо, — проговорил Рики. — Ты сидел как пень, пока пела Эдит Пиаф. Если хочешь что-то сказать, можешь наконец излить душу.
— Мне велели передать тебе пару слов.
— Кто велел?
— Гаргано.
Рики ощутил холодок. Ощущение возникло между лопатками и поднялось к затылку. Он попытался от него избавиться, легонько поведя плечами, как будто поправлял пиджак.
— Насчет ограбления в «Копли», — продолжил Джо. — Они думают, это ты украл камни. Им нужны бриллианты. Точка. Гаргано говорит: верни камни — и все. Тогда они отстанут.
— Ты им веришь, Джо?
— Не знаю, Рик. Эти парни…
— Вот-вот.
— Если камни у тебя, лучше верни их. Не надо дурачить Гаргано. И мне плевать, сколько стоят эти бриллианты.
— Дело не в них. Если он поймет, что бриллианты — моя работа, я труп. Получат они камни или нет…
— Так это сделал ты?
— Джо, я не могу… Если не будешь знать, то ничего не сможешь рассказать им. А они непременно спросят.
— Они все равно не поверят, что бы я ни сказал.
— И все-таки…
Джо кивнул.
— Гаргано сказал, что у тебя проблемы, Джо, — произнес Рики.
— Когда?
— Пару месяцев назад. Он пришел ко мне поговорить о камушках. И упомянул тебя.
— Теперь проблем стало еще больше.
— Насколько больше?
— Намного.
— Я могу достать денег.
— Это слишком большая сумма, Рик.
— Я могу достать все, что тебе нужно.
Джо покачал головой.
— Все, что угодно, — настаивал Рики.
— Не важно. Они меня не выпустят. Я свидетель. Если я проболтаюсь, Гаргано угодит за решетку до конца жизни. Они просто не позволят мне отойти в сторонку.
— Черт возьми, Джо, почему ты сразу не сказал? У меня есть деньги.
— Мы никогда… Не знаю, Рик. Наверное, я думал, что все под контролем. В том-то и дело. Честное слово, я так думал. То есть у меня и раньше бывали небольшие проблемы. Такова жизнь — то вверх, то вниз, не стоит забивать себе голову. Я думал, что вывернусь. Только на этот раз все шло вниз и вниз, сначала медленно, а теперь гораздо быстрее. Гораздо.
Рики потер глаза.
— Рики, Кэт не должна об этом знать. У нас и так хватает неприятностей. Ясно?
— В конце концов она все равно выяснит, так или иначе.
— Пусть лучше будет иначе, ладно?
— Ладно. А Майкл?
— И пусть это останется между нами.
Рики сделал неодобрительную гримасу, но промолчал.
— Что сказать им о бриллиантах, братец? — прямо спросил Джо.
— Скажи, что я ничего не знаю.
— На этом не закончится.
— Конечно. — Рики попытался улыбнуться.
— И что ты будешь делать? — поинтересовался Джо.
— Пока не знаю. А ты что будешь делать?
— Тоже не знаю.
— Это все, чем они заставляют тебя заниматься? Прижимать бедолаг вроде меня? — с интересом спросил Рики.
— Нет. Есть и другие обязанности.
— Какие?
— Лучше помолчу. Ты сам сказал — чем меньше знаешь, тем лучше.
— Может быть, смыться на какое-то время? — предложил Рики.
— Давай махнем в Ирландию. Всегда мечтал побывать на родине, — произнес Джо.
— Отличная идея, нас-то там и не хватает, — саркастически проговорил Рики.
— Ты всегда можешь поехать во Францию, придурок, — сказал Джо.
— А вдруг я выйду отсюда и люди Гаргано меня застрелят? «Придурок» — это будет последнее, что ты мне сказал. Тебя замучает совесть.
— Послушаю Эдит Пиаф и переживу. Она уж точно поднимет мне настроение.
— Я серьезно, Джо. Если я куда-нибудь соберусь, во Францию или еще куда, ты поедешь со мной? Нас не найдут. — Рики действительно, похоже, не шутил.
— Во Францию?
— После ухода немцев там стало гораздо лучше, поверь.
— А Ирландия? — спросил Джо.
— Ладно, поехали в Ирландию.
— Не могу. У меня семья.
— Ну так возьми ее с собой.
— И что мы там будем делать?
— Говорят тебе, у меня есть деньги. Нам ничего не придется делать. Только целый день сидеть в тени трилистника.
— А как насчет Малыша Джо? — не успокаивался Джо.
— Там наверняка полно детей. Он с кем-нибудь подружится.
— И надолго мы поедем?
— Пока тут все не утихнет.
Джо нахмурился.
Рики опустил глаза.
Это никогда не утихнет. Гаргано не забывает и уж точно не прощает. Если братья уедут, то, возможно, навсегда.
— Я не могу, Рики. Здесь мой дом. Только вообрази меня в Париже…
— И все же подумай.
— Ладно, подумаю.
— Может быть, однажды ты проснешься, а меня уже здесь не будет. Сам понимаешь.
— Ладно, ладно… — Джо рассматривал стол.
— Но точно не завтра, Джо. Завтра я никуда не уеду.
— Хорошо.
