– Тогда кто же вы, мисс?
– Мое имя не имеет значения. Я заняла место мисс О’Харли в экипаже для того, чтобы найти здесь работу.
Фостер повернулся к Эдварду:
– Хорошо, что нас по крайней мере предупредили.
– Я не лгу, – сказала Селин, недоумевая, что же именно рассказывали им о Джемме О’Харли.
Оба слуги смотрели на нее с сочувствием.
– Кордеро совсем не плохой, – сказал Фостер.
– Я уже пытался ей об этом сказать, – сообщил Эдвард.
– Мне безразлично, даже если он чудовище о двух головах. Я, должно быть, схожу с ума, но подумываю о том, чтобы согласиться на этот брак. Правда, решительно не потому, что я Джемма О’Харли. И мне хочется, чтобы вы оба знали: я не собираюсь никого обманывать.
– Она согласна! – Эдвард прижал руки к сердцу и, просияв, повернулся к Фостеру.
Фостер взял Селин за руку:
– Спасибо, мисс О’Харли. Вы сами увидите: он совсем не плохой.
– Я не мисс О’Харли, – со вздохом повторила Селин.
– Как вам угодно, мисс, – покорно согласился Фостер.
Слуги принялись за дело. Они нашли шелковое платье кораллового цвета, аккуратно уложенное в сундуке поверх всех остальных вещей, достали и встряхнули его. Восторженно оценив каждую оборку и каждый стежок, они настояли на том, чтобы Селин обязательно его надела, заявив, что не сделать этого – просто преступление. Они хлопотали вокруг нее, давали советы и подбадривали, пока одна из домашних рабынь сушила полотенцем ее волосы над огнем и потом аккуратно укладывала их в высокую прическу, которая, как все уверили Селин, необыкновенно шла к разрезу ее глаз.
Селин сменила свое поношенное простенькое платье на наряд, который выбрали для нее англичане, позаботившись о том, чтобы никто не заметил припрятанные монеты. Это было самое великолепное платье, какое ей только приходилось видеть, сшитое из шелка кораллового цвета, с рукавами, пышно собранными наверху и туго обтягивающими запястья. Правда, несмотря на то, что платье украшал расшитый атласный бант, завязанный прямо под грудью, было заметно, что лиф наряда Джеммы О’Харли оказался велик Селин размера на два.
– Какой стыд: его так плохо скроили! – возмутился Фостер.
– Это не мое платье, – объяснила Селин. Фостер и Эдвард обменялись взглядами и пожали плечами. Все несколько смутились, когда Селин не подошла ни одна из нескольких пар туфель, что обнаружились в сундуке, но в конце концов после нескольких безуспешных попыток привести в порядок туфли, в которых приехала девушка, слуги вывели ее из комнаты.
– Мсье Моро! – объявил Фостер, бросая гордый взгляд на плоды своего труда. – Она готова! – Гордый собой, он чопорно поклонился и указал на Селин, которая в этот момент вошла в комнату и вынуждена была снова подвергнуться строгому осмотру.
Не сделав ни одного замечания, но и не похвалив, Генри Моро жестом приказал ей приблизиться. Девушка прошла через всю комнату.
– Вы не похожи на ирландку, – сказал он.
– Я не ирландка. Я англичанка по материнской линии. Она говорила мне, что моим отцом был темноглазый цыган, которого она встретила однажды вечером, когда…
– Ваш отец – Томас О’Харли, и он – самый натуральный ирландец. Не забывайте, я с ним встречался.
Селин вздохнула:
– Я не…
Он резко оборвал ее:
– Вы повторяетесь, моя дорогая. Кордеро придется смириться с таким поведением, но мне нет необходимости мучиться из-за этого. – Он взглянул через ее голову в сторону двери. – Наконец-то мы можем начать.
Селин вдруг обнаружила, что стоит в полном одиночестве посреди комнаты, одетая в чужое платье, с минуты на минуту готовая обвенчаться с чужим женихом. Она почувствовала, как по спине пробежал озноб сомнения и страха. С ужасом ждала она момента, когда увидит, за кого же ей суждено выйти замуж ради того, чтобы избежать виселицы. В зале, где все собрались, было не так уж много мебели и звук тяжелых, шаркающих шагов эхом отлетал от голых стен. Она медленно повернулась к дверям.
Близнецы уже вошли, полуведя-полунеся под руки какого-то человека. Строгий костюм жениха: высокие сапоги из черной кожи, черные брюки и черный фрак. Белой была только рубашка из тонкого льна, правда, она оказалась чем-то залита и распахнута почти до середины груди.
Едва передвигаясь при поддержке двух братьев, мужчина на мгновение поднял голову и блуждающим взором обвел комнату. Как и близнецов, природа наделила его прекрасными чертами лица, чистой кожей и сильным подбородком. Черные как смоль волосы до плеч были стянуты сзади тонкой черной ленточкой.
Селин решила, что только слепота могла быть причиной того, что взгляд его небесно-голубых глаз, удивительно контрастирующих с черными волосами и смуглой кожей лица, совершенно ничего не выражал. У бедняги, заметила Селин, почти не было сил, чтобы держаться на ногах. Он почти повис на близнецах, пока они вели его по комнате. Когда Кордеро оказался рядом с Селин, Генри Моро встал.
– Идите сюда, мисс О’Харли, – распорядился он, но не взял ее за руку, а только тяжело оперся на свою трость.
