прошлое где-то позади, и уверял себя, что у него достанет сил явиться в Ласт Чанс и встретиться лицом к лицу со своими демонами, если они поднимут свои мерзкие головы. Но теперь его одолели сомнения.
Он-то считал, что все будет очень просто – въехать в город, задать пару вопросов и действовать в соответствии с полученными сведениями о дяде Чейзе, о том, как жил этот человек последние месяцы. Он думал, что шесть лет работы в качестве пинкертоновского сыщика – достаточное время для того, чтобы избавиться от обиды и на дядю, и на узколобых обитателей этого городишки. Он думал, что со временем приобретет уверенность в себе, необходимую для встречи с дядюшкой.
Но он ошибся. Приехать в город в разгар праздника Дня независимости, узнать знакомые лица на танцплощадке, встретить Рейчел после стольких лет – от всего этого ему начало казаться, что его без всякого предупреждения отбросили назад во времени. Лейн опять чувствовал себя незаконнорожденным, неграмотным шестнадцатилетним пареньком, каким он был в тот день, когда уехал отсюда – нарушителем порядка, о котором всей Монтане известно только одно – что он всегда готов к драке. Единственным его имуществом был револьвер, из которого застрелилась его мать.
Лейн взял сухую травинку и сунул в рот. Разминая ее зубами и языком, он заставил себя забыть о своей жизни в Ласт Чансе и сосредоточиться на задаче, стоящей перед ним сейчас. Он приехал сюда не из прихоти. Как бы ни пыталось прошлое предъявить на него права, у него здесь дело. И то, что он временно отстранен от своей должности в «Национальном сыскном агентстве Пинкертонов», не могло остановить Лейна. Ведь он был не из тех людей, кого могут остановить формальности.
Бойд Джонсон, его наставник и руководитель отдела в Денверском филиале «Агентства», знал это, когда брал его на работу. Дьявол, подумал Лейн, вздыхая, Бойд точно знал, как ему, Лейну, свойственно поступать – это была одна из причин, привлекших к нему внимание «Агентства». Именно его репутация одного из самых непредсказуемых, если не самых беспощадных, ганфайтеров на Западе, заставила Джонсона завербовать его.
– Я вижу в вас, Лейн, много своего, – сказал лысеющий усатый Джонсон в тот день, когда они познакомились. – Если вы только научитесь управлять своим буйным темпераментом, вы будете чертовски хорошим агентом.
Лейн помнил их первый разговор так ясно, будто это произошло только что. Он сидел у стола в углу переполненного бара в Альбукерке, прижавшись спиной к прохладной глиняной стене и рассматривая посетителей. В баре не было ни одного человека, который не знал бы, кто он такой, а также что с ним лучше не вступать в спор. В девятнадцать лет Лейн считал это наилучшим отзывом о своей персоне.
Он не спускал глаз с двери – по давно укоренившейся привычке, которая не раз спасала ему жизнь. Там, на Западе, хватало молодых ганфайтеров, жаждущих прославиться, а убив человека с такой репутацией, какая была у Лейна, означало ступить на прямую дорогу к славе – или к Бут Хилу. Когда в бар вошел Бойд Джонсон, Лейн кинул взгляд на этого тучного человека пятидесяти лет, одетого в аккуратный шерстяной костюм и шляпу-котелок, и выбросил его из головы.
Лейн ни разу больше не взглянул на него, пока одна из барменш не подошла к нему и не сообщила, что джентльмен у стойки – вон тот, с белыми усами и бачками – желает поговорить с ним.
Лейн не заметил, есть ли у этого незнакомца револьвер, но это еще не значило, что тот не имеет при себе хоть две хорошо скрытые пушки. Щегольски одетый джентльмен явно выглядел неуместно в таком убогом окружении. Лейн согласился поговорить с ним на улице за салуном, встал и вышел через заднюю дверь.
Он ждал в проулке, – стоя в тени, которую отбрасывал дом на противоположной стороне, – опять прислонившись спиной к стене и опершись на одну ногу. Вид у него был беспечный. Истинному его состоянию это совершенно не соответствовало.
Прошло добрых четверть часа, прежде чем появился Джонсон, пересек улицу и представился. Мужчины смотрели друг на друга как два настороженных кота, и Лейн убедился, что пожилой низенький Джонсон ему не опасен. Бойд Джонсон заговорил тихо и быстро изложил свое дело.
– Мистер Кэссиди, вы когда-нибудь слышали о «Сыскном агентстве Пинкертонов»?
Его редко называли мистером. Лейн настороженно посмотрел на Джонсона.
– Я ничего не ищу.
– Я этого и не говорил.
– Тогда кто меня ищет?
– Мы. Но вовсе не за тем, о чем вы, наверное, подумали.
Оба мужчины посмотрели на улицу, где в нескольких ярдах от них появилась шумная группа людей. Спустя мгновение Лейн сказал:
– Ну, дальше.
– Вы ищете ранней смерти, Кэссиди…
– Это вы так думаете.
– А что вы скажете о возможности применить ваши умения к делу и неплохо зарабатывать при этом? Только не говорите мне, что вы собираетесь по гроб жизни болтаться по разным городам, играть в покер и стрелять в каждого, кто начнет с вами спорить.
По узкой улице задувал легкий ветерок, поднимая в воздух песчинки и завивая их в маленькие смерчи, и Лейн засунул руки в карманы.
– Я к этому привык.
– Поверьте, эта дорога никуда не ведет.
Из окна на верхнем этаже раздался женский смех, прозвучавший тепло и гортанно в прохладном ночном воздухе. Лейн глянул на публичный дом, расположенный рядом с салуном, и нетерпеливо зашевелился.
– Говорите, что хотите сказать, и покончим с этим делом.
– Я – Бойд Джонсон, руководитель отдела пинкертоновского агентства в Денвере. Мы ищем кого-то вроде вас, обладающего такими же навыками, какими владеете вы; мы бы сделали из него агента.
